— Он не открыл дверь самостоятельно. Ему помог капитан Торн. Мое мнение о Римусе не так легко изменить.

Черные губы Эльвины изгибаются в непонятную улыбку:

— Нашему сыну Эрмину не должно ничего угрожать, дорогой. Он не... твой первенец.

Эльвина спокойна, но Эдмунд всё понимает. Римус — болезненная семейная тема. Много лет супруга нервничает из-за него. Понимает, как много потеряла, обручившись с Эдмундом. Поэтому сейчас всё, что ей остается — укрепить этим браком эльфийскую власть в землях людей.

В Доме Галеннов еще никогда не было наследников эльфов. Это огромная сложность, как ни посмотри. Во-первых, люди не любят эльфов и им не нравится, что полуэльф будет у власти после смерти Эдмунда. Но стоит признать, Эрмин молодец и хорошо поработал над своей репутацией. Во-вторых, на Эдмунда давят аристократия Меруноса. Они косо смотрят на Дом Галленов, считая их прихвостнями эльфов, как-то замешанных в смерти предыдущего короля.

А Римус... Эдмунд никогда не воспринимал его всерьез. Совершенно бесполезный, умеющий только пить и развлекаться, позоря Дом. Но он единственный его сын-человек. Других детей у него уже не будет. Эдмунд стал бесплоден после рождения второго полуэльфиского ребенка — Кейт. И он подозревает, что это бесплодие не взялось из ниоткуда...

Так что благодаря Римусу эльфы немного побаиваются за свое влияние. Поэтому Эдмунд держал его в замке и терпел выходки. Но не показывал, что он имеет хоть какую-то политическую ценность. Да, наследником Римуса не сделать — это разрушит Дом, не говоря уж про то, что отец Эльвины такого не простит. Эдмунд давно смотрит на Римуса сквозь пальцы и держит на всякий случай, не слишком переживая за его безопасность. Он важен лишь как небольшой сдерживающий фактор.

Вот только эльфы это понимают и, похоже, начали действовать. Эрмин месяц назад стал совершеннолетним по меркам людей. Теперь он официальный наследник. Эдмунду достаточно было на день покинуть по делам замок, как связь в родовой печатью Римуса пропала и он ввязался в непонятную историю. Несложно догадаться, что тут что-то нечисто.

Эдмунд позволяет себе поморщиться:

— Тебе не стоит о нем переживать, Эльвина. Он бастард и ты знаешь меня — я не могу передать власть такому, как он. Эрмин меня устраивает. Я не против, если наш Дом станет первопроходцем в отношениях двух рас.

И это чистая правда. Эрмин хоть и с рождения под опекой матери-эльфийки, но и Эдмунд над ним втайне поработал. Парень не опозорит Дом, хоть и будет крайне лоялен к эльфам. Но это даже к лучшему. Первый Дом в Варгоне, который сблизит людей и эльфов. Или... подомнет под них весь человеческий род...

Эльвина улыбается. Эдмунд знает эту улыбку. Она видит тень замешательства в супруге:

— По замку ходят слухи, что ты вычеркнул Римуса из родовой книги. Теперь он никто. Я никогда этого не просила. Достаточно было вписать его ненаследственность, а не лишать имени.

— Да, так и есть. Парень очередной раз опозорил Дом. Больше терпеть его я не захотел. Не вижу радости на твоем лице. Разве ты не ненавидела его?

Улыбка на лице Эльвины становится чуть шире:

— Ненавидела? Вовсе нет, дорогой. Скорее я испытывала... жалость к этому несчастному существу. И недоумение, почему он раньше не был лишен прав на наследование... Ты терпел его до последнего. Но что если бы что-то случилось с Эрмином? Тогда Римус стал бы главой Дома. Разве ты этого не боялся, муж?

— Очень сомневаюсь, что его бы приняли при дворе. Бастард-пьянчуга во главе Дома? Ты плохо знаешь людей, Эльвина.

— Я отлично знаю людей. В вашей истории нередко на тронах восседали немыслимые глупцы.