— Какой ты грубый, дорогой. В тебе ни капли романтики, одна политика...

— Я эйр западных провинций королевства первых людей, Эльвина. А уж потом супруг. Никогда этого не забывай. Ты была предназначена нашему покойному королю, но твой отец передумал в последний момент и отдал тебя мне, а не старику. Вы знаете, какое напряжение из-за этого возникло в нашем королевстве. Если бы наследный сын короля был чуточку не так мудр, то всё могло обернуться междоусобицей.

Эльвина миловидно хихикает. Так, что Эдмунду приходится сдерживать сентиментальную дрожь. Сколько времени она училась этому смешку, стоя у зеркала? Неделю? Месяц? Десять лет? Для эльфов время воспринимается по-другому. Человек может через час устать читать унылую книгу, а эльф не оторвется от нее несколько лет. И только вызубрив ее наизусть, поймет, что немного утомился. Ужасающее качество...

— Ты слишком драматизируешь, дорогой. Кто будет воевать из-за женщины?..

— Вы, эльфы, прекрасно знаете кто. Глупцы. И так бы и случилось, если бы...

Эдмунд прерывается. Но Эльвина продолжает за него:

— Если бы король, которому я была предназначена, неожиданно не скончался на охоте, да? Его наследник хоть и затаил обиду, но, как ты говоришь, проявил мудрость. Он не стал затевать с тобой конфликт из-за невесты отца. Скажи мне, дорогой, это же ты убил немощного короля? Он был стар, очарован мной и вполне мог развязать с тобой гражданскую войну. Но ты этого не допустил, да?

Эдмунд слегка приподнимает бровь:

— Какой смысл в таких вопросах, Эльвина? Давай считать, что эльфам просто не удалось сыграть на человеческой слабости и сейчас в королевстве людей хоть и шаткий, но мир. Я всё еще жив, а ты... — Эдмунда позволяет себе легкую улыбку, проводит ладонью по голове Эльвине: — Остаешься моей супругой дольше, чем эльфам хотелось бы. Разве не прекрасно, что я до сих пор с тобой —дочерью одного из самых влиятельных эльфов из Коалиции Высших Рас. Насколько я знаю, за последние семьсот лет я первый человек, удостоенный брака с такой важной особой.

Краткий миг, но Эдмунд его замечает. Эльвина слегка сбивает дыхание. Он долгие годы изучает дыхание своей супруги. Это единственное, на чем можно её подловить.

— Дорогой, — она поднимает взгляд. — Я знаю, что ты мне не веришь, но я долго живу и время, проведенное с тобой — самое счастливое.

— Это взаимно, любимая. Но я давно хочу извиниться. Я помню, какие строгие правила у эльфийской аристократии насчет сохранения девственности. Жаль, что у меня были женщины до тебя и я не смог отплатить тебе взаимностью. Тысячи лет ты берегла свое тело для достойного эльфийского мужчины. Возможно, даже для Хранителя Корней Великого Древа. Но... — Эдмунд еле сдерживает улыбку. -...из-за политических игр твоего отца мы оба оказались рабами обстоятельств. Прости меня.

Едва уловимое дыхание Эльвины срывается дважды. Первый раз за пятнадцать лет Эдмунд видит, что ее что-то настолько задевает. Вот только никто другой этого бы не заметил.

Прекрасная эльфийка расплывается в улыбке, которую невозможно назвать нелюбящей:

— Не извиняйся, дорогой. Давай опустим эту тяжелую тему. Ты ведь уже понял, что твоя хитрая и коварная супруга пришла не просто так.

Эдмунд кивает:

— Разумеется. Римус, верно? Тебя опять волнует мой неотесанный первенец-бастард?

Эльвина встает, специально подобрав подол повыше. Ее белоснежные бедра почти светятся. Но Эдмунд не ведется.

— Да, дорогой. Я слышала, что он смог пройти в тронный зал...

— Почему тебя это интересует?

— Меня тревожит, что из-за этого твое мнение о нем изменилось.

Как всегда, прямолинейна. Эдмунд всегда ценил в ней это качество и иногда отвечал взаимностью, хоть и понимал, что это может быть ловушкой.