Но немного приободрился, когда машина остановилась у высокого кирпичного здания, напоминавшего средневековый замок.

«Если бы хотели замочить, сделали это в лесу, — решил он. — Видимо, предстоит серьезный разговор с важной птицей».

Выйдя из машины и оглядевшись, Болт вспомнил, что ещё весной вместе с Грошем сопровождал сюда Кучума: «К самому Кубу привезли. А отсюда дорога одна: в могилу, если начнешь хорохориться».

Когда боевика ввели в кабинет, Куб окинул его оценивающим взглядом и приказал охранникам выйти.

— У меня нет желания тратить на тебя время, — начал Куб, — так что слушай внимательно. Вы с Кучумом пристрелили в бане Пыжа и его охранника. Тихо, не перебивай, и так знаю, что ты выполнял приказ Кучума. К нему и разговор особый: братва его приговорила. А тебя я отстоял и уговорил оставить в живых. Но с условием: Ты поможешь нам замочить Кучума. Ну, что скажешь?

— Что я должен делать? — Болт сглотнул слюну.

— Значит согласен? Это хорошо. План простой.

И Куб, достав схему, все обстоятельно объяснил: завтра в семнадцать часов авторитетные люди вызовут Кучума на переговоры в летнее кафе. Он будет сидеть вот здесь, на веранде второго этажа, за крайним столиком. К нему подойдет официантка в цветной наколке, белом фартуке, с подносом в руках и в упор застрелит его. После этого, бросив на пол поднос, она побежит вот сюда, к запасному выходу, где должен стоять ты.

— А как я потом объясню, почему дал ей уйти?

Куб некоторое время молчал, а потом, окончательно приняв решение, спросил со злым раздражением:

— А почему ты решил, что дашь ей уйти? Я же этого не сказал. Наоборот, выпустишь по ней столько пуль, сколько успеешь. Затем через запасной выход вместо неё спустишься по лестнице. Добежишь сюда к ограде, и тут тебя будет ждать машина. Все понятно?

— Да, конечно, не вчера родился.

— Ну, тогда иди. Сейчас мои ребята тебя подбросят до дома. Но не вздумай предупредить Кучума. Сам знаешь, чем это для тебя кончится.

Болт был уже у дверей, когда Куб его окликнул: — Погоди! У меня к тебе одна личная просьба имеется.

Болт стоял и ждал, когда Куб решится сказать нечто для него важное. Наконец Куб посмотрел Болту прямо в глаза и произнес четко и внятно:

— Постарайся убить её с первого выстрела, чтобы не мучилась. Потом сделаешь два контрольных, и сразу беги вниз к машине.

Болт, молча кивнув, вышел за дверь.

По дороге домой, всматриваясь в сгущающуюся темноту, Болт размышлял: «Зря они меня за лоха держат. Эта баба явно небезразлична Кубу. После того, как я прикончу её, они порешат и меня. Интересно, когда: до того, как я добегу до машины, или потом, где-нибудь в лесу. В любом случае соваться к машине мне нельзя. Буду действовать по обстоятельствам».

О Кучуме Болт уже не думал: шеф был обречен.

На следующее утро Кондратову позвонила Масть и попросила о срочной встрече. Встретившись с нею на конспиративной квартире, Кондратов, рассыпался в комплиментах, Масть в самом деле была хороша. Накануне своего сорокалетия она словно переживала вторую молодость и знала цену своему обаянию. Масть давно чувствовала, что нравится Кондратову, и не отказывала себе в удовольствии иногда пококетничать с ним. Вот и сегодня, она сначала перекинулась с шефом несколькими солеными шуточками, затем, мгновенно посерьезнев, сразу перешла к делу:

— Помнишь убийство антиквара? Так вот, Кучум попросил моего Луня продать унесенную из той квартиры вазу. А тот обратился ко мне, зная о моих связях среди богатых людей. Так вот, я нашла им покупателя. Сегодня днем мы с Лунем повезем эту вазу одному фирмачу. За рулем буду сидеть я и сделаю поворот в неположенном месте.