«Уж эти двое к проверке знаний материальной части оружия явно не имеют никакого отношения. Кого же они, интересно, будут сейчас брать под предлогом проверки оружия? — терялся в догадках Ильин. — Я за собой вины не чувствую. Так за кем же они все-таки явились? За Полухиным или Сергеевым? Неужели ни один из них не подозревает ловушки?»

Ильин взглянул на коллег, но их лица не выражали ничего, кроме откровенной скуки и раздражения.

«Сыщики хреновые, а ещё в профессионалах числятся, — подумал он и тут же себя одернул. — А может, я все накручиваю и это обычная плановая проверка? Ну нет, вон как у Кондратова глаза блестят. И Карпов сильно нервничает».

Проверив оружие Сергеева, начальник сухо сказал:

— У тебя, старина, как всегда, все в порядке, можешь быть свободен, а теперь твоя очередь, Полухин.

И по тону, которым он произнес эту фразу Ильин понял, что охота идет именно на Полухина. Ничего не подозревающий сыщик подошел к столу и передал пистолет Карпову. Но подполковник вместо того, чтобы приступить к осмотру, резко выдвинул ящик стола, бросил туда оружие и облегченно вздохнул.

— В чем дело? Я арестован? — растерянно спросил Полухин, только сейчас сообразив, что попал в ловушку.

— Нет, но для разговора, который нам с тобой предстоит, лучше, чтобы у тебя не было оружия.

С этими словами подполковник службы собственной безопасности вставил кассету в видеомагнитофон. Нажав кнопку он повернулся и встал так, чтобы видеть лицо Полухина. Объектив видеокамеры зафиксировал сначала интерьер комнаты, почему-то задержавшись на столе, уставленном всевозможными деликатесами и винами. Затем передвинулся и уставился на широкую постель, где занимались любовью мужчина и женщина. Длинные волосы женщины растрепались, закрыв половину её лица. Когда она откинула их, Полухин грубо выругался и шагнул к телевизору. Подполковник преградил ему дорогу.

— Стоять! — крикнул он.

Полухин замер, часто дыша, не в силах оторвать взгляд от погасшего экрана.

— Мы, Полухин, людей воспитывать должны, — жестко произнес Карпов, — а ты в своей семье разобраться не можешь! Позор, да и только. Я от тебя, говоря откровенно, такого не ожидал!

Полухин пропустил нравоучения Карпова мимо ушей и повернулся к Кондратову:

— Твоя работа, подполковник?

Кондратов лишь пожал плечами.

— Ребята поехали на обыск к скрывающемуся после перестрелки в кафе Болту и там эту видеокассету обнаружили. На ней запечатлен сам хозяин. Кстати, на этой пленке и другие сцены есть, где он не только с твоей Любашей забавляется. У него, видно, хобби такое — себя на пленку снимать в лучшие моменты своей жизни. Вот и посуди, я все это подстроил или так сложились обстоятельства.

— Они под меня как мента копали?

— Нет, это мы первым делом выяснили. Болт даже не знал, кто муж твоей Любаши. Мы с ней откровенно беседовали. Это случайное знакомство: Она в дождь голосовала на улице. Он её подвез. Ну и пошло… Никакого криминала — чистый секс. Так что, как говорится, проверено — мин нет. Могу подписаться: «Кондратов».

— За что ты меня так ненавидишь?

— Брось, Полухин, при чем здесь я? Не меня же с твоей женой на видеокамере в постели засняли. А вот Любаша тебя люто ненавидит и за твои побои, и за то, что с другими бабами путаешься. Это, заметь, не я сказал, просто цитирую её показания по памяти. Можешь прочесть протокол допроса, если желаешь.

— Значит, она ещё и грязью меня облила, паскуда?

— Не надо так горячиться, Полухин. Мы у тебя потому и ствол отобрали, чтобы ты глупостей не наделал.

— Это ты зря, Кондратов.