|
На капитанском мостике, куда долетали только брызги волн, стояли Гарин и Шельга На обоих - кожаные плащи и шляпы Рука Шельги была освобождена от гипса, но пока еще годилась только на то, чтобы взять коробку спичек да вилку за столом. - Вот океан, - сказал Гарин, - и ничтожное суденышко, кристаллик человеческого гения и воли Летим, товарищ Шельга, хоть ты что Боремся А волны какие Глядите - горы. Огромная волна шла с правого борта Кипящий гребень ее рос и пенился Под ним все круче выгибалась стеклянно-зеленая вогнутая поверхность в жгутах пены Гребень закручивался "Аризона" ложилась на левый борт Пел дикий ветер между парусами, вынося кораблик из бездны И он, совсем ложась, показывая красное днище до киля, наискось, по вогнутой поверхности вылетел на гребень волны и скрылся в шумящей пене Исчезли палуба, и шлюпки, и бак, погрузилась до купола решетчатая мачта на баке Вода кипела кругом капитанского мостика - Здорово! - крикнул Гарин. "Аризона" выпрямилась, вода схлынула с палубы, кливера плеснули и она понеслась вниз по уклону волны. - Так и человек товарищ Шельга, так и человек в человеческом океане Я вот страстно полюбил это суденышко Разве мы не похожи? У обоих грудь полна ветром. Шельга пожал плечами, не ответил Не спорить же с этим - влюбленным в себя до восторга Пусть упивается - сверхчеловек, да и только Недаром он и Роллинг нашли на земле друг друга лютые враги, а одному без другого не дыхнуть Химический король порождает из своего чрева этого воспаленного преступными идеями человечка - тот, в свою очередь, оплодотворяет чудовищной фантазией Роллингову пустыню. Кол им обоим в глотку! Действительно, трудно было понять, почему до сих пор Роллинга не жрут акулы Дело свое он сделал, - не миллиард, но триста миллионов долларов Гарин получил Теперь бы и концы в воду Но нет, что-то еще более прочное связывало этих людей. Не понимал Шельга также, почему и его не спихнули за борт в Тихом океане Тогда, в Неаполе, он был нужен Гарину как третье лицо и свидетель Явись Гарин один в Неаполе на "Аризону", могли случиться неожиданные неприятности Но устранить сразу двоих Роллингу было бы гораздо труднее Все это ясно Гарин выиграл партию. Зачем же ему теперь Шельга? Во время крейсерства в Караибском море были еще строгости. Здесь же, в океане, за Шельгой никто не следил, и он делал что хотел. Присматривался. Прислушивался. И ему начинали мерещиться кое-какие выходы из скверного положения. Перегон по океану был похож на увеселительную прогулку. Завтраки обеды и ужины обставлялись с роскошью. За стол садились Гарин, мадам Ламоль, Роллинг, капитан Янсен, помощник капитана, Шельга, инженер Чермак - чех (помощник Гарина), щупленький, взъерошенный, болезненный человек, с бледными пристальными глазами и реденькой бородкой, и второй помощник - химик, немец Шефер, костлявый, застенчивый молодой человек, еще недавно умиравший с голоду в Сан-Франциско. В этой странной компании смертельных врагов, убийц, грабителей, авантюристов и голодных ученых, - во фраках, с бутоньерками в петлицах, - Шельга, как и все, - во фраке, с бутоньеркой, спокойно помалкивал, ел и пил со вкусом. Сосед справа однажды пустил в него четыре пули, сосед слева - убийца трех тысяч человек, напротив - красавица, бесовка, какой еще не видал свет. После ужина Шефер садился за пианино, мадам Ламоль танцевала с Янсеном. |
