|
Шельга начал говорить: - Гарин и его предприятие - не что иное, как крайняя точка капиталистического сознания. Дальше Гарина идти некуда: насильственное превращение трудящейся части человечества в животных путем мозговой операции, отбор избранных - "царей жизни", остановка хода цивилизации. Буржуа пока еще не понимают Гарина, - да он и сам не торопится, чтобы его поняли. Его считают бандитом и захватчиком. Но они в конце концов поймут, что империализм упирается в систему Гарина... Товарищи, мы должны предупредить самый опасный момент: чтобы Гарин с ними не сговорился. Тогда вам придется туго, товарищи. А вы в этой коробке решили умереть за то, чтобы Гарин не ссорился с американским правительством. Как же теперь быть, подумайте? Одолеет Гарин - плохо, одолеют капиталисты - плохо. Гарин с ними сговорится - тогда уже хуже некуда. Вы еще не знаете себе цены, товарищи, - сила на вашей стороне. И через месяц, когда черпаки погонят золото на поверхность земли, это будет на руку не Гарину, а вам, тому делу, которое мы должны совершить на земле. Если вы мне верите, но как верите, - до конца, свирепо, - тогда я - ваш вождь... Выбирайте единогласно... А если не верите... Шельга приостановился, оглянул угрюмые лица рабочих, устремленные на него немигающие глаза, - сильно почесал в затылке... - Если не верите, - еще буду разговаривать. К столу подошел голый по пояс, весь в саже, плечистый юноша. Нагнувшись, посмотрел на Шельгу синими глазами. Поддернул штаны, повернулся к товарищам: - Я верю. - Верим, - сказали остальные. Через многоверстную гранитную толщину долетело по телефонам: "Верим, верим". - Ну, верите, так ладно, - сказал Шельга, - теперь по пунктам: национальные границы к вечеру уберут. Зарплату получите завтра. Гвардейцы пусть охраняют дворец, - мы без них обойдемся. Пятнадцать душ провокаторов утопим, - это я первым условием поставил. Теперь задача - как можно скорее пробиться к золоту. Правильно, товарищи? Ночью на северо-западе появился блуждающий свет прожекторов. В гавани тревожно завыли сирены. На рассвете, когда море еще лежало в тени, появились первые вестники приближающейся эскадры: высоко над островом закружились самолеты, поблескивая в розовой заре. Гвардейцы открыли было по ним стрельбу из карабинов, но скоро перестали. Кучками собирались жители острова. Над шахтой продолжал куриться дымок. Били склянки на судах. На большом транспорте шла разгрузка - береговой кран выбрасывал на берег накрест перевязанные тюки. Океан был спокоен в туманном мареве. В небе пели воздушные винты. Поднялось солнце туманным шаром. И тогда все увидели на горизонте дымы. Они ложились длинной и плоской тучей, тянувшейся на юго-восток. Это приближалась смерть. На острове все затихло, как будто перестали даже петь птицы, привезенные с континента. В одном месте кучка людей побежала к лодкам в гавани, и лодки, нагруженные до бортов, торопливо пошли в открытое море. Но лодок было мало, остров - как на ладони, укрыться негде. И жители стояли в столбняке, молча. Иные ложились лицом в песок. Во дворце не было заметно движения. Бронзовые ворота заперты. Вдоль красноватых наклонных стен шагали, с карабинами за спиной, гвардейцы в широкополых высоких шляпах, в белых куртках, расшитых золотом. |
