|
— Что именно? — Мужчина, — проговорила мисс Хендерсон. — Это же глупо, — возразил я. — Вы, должно быть, знаете сотни мужчин. — Они не похожи на вас. — Вы боялись, что я отправлю вас на кухню и прикажу готовить еду? — Нет, — улыбнулась она. — Или что я силком затащу вас в спальню и заставлю устроить стриптиз? — продолжал я. — Пожалуйста, Джейсон! — Беверли опустила голову и покраснела. — Извините. Внутренне я, однако, улыбнулся, подумав, что это было бы весьма приятно — увлечь очаровательную мисс Хендерсон в спальню моей маленькой студенческой квартиры и там раздеть. — Существуют различные причины, по которым я хотела бы поговорить с вами, — обратилась ко мне Беверли. — Я вас слушаю. — Вы мне не нравитесь, это вы понимаете? — Прекрасно понимаю. — И мы, женщины, больше не боимся таких мужчин, как вы. — Очень хорошо. Мисс Хендерсон замолчала и опустила голову. Я никогда раньше не видел ее одетой так, как в этот вечер. Обычно Беверли одевалась в соответствии с тем, что предписывалось ее окружением. Слаксы или брюки, рубашки и пиджаки, иногда — галстук. Довольно интересно, что одежду в мужском стиле часто носят особы, наиболее страстно заявляющие о своем женском начале. Впрочем, те, что кричат о женской самостоятельности, имеют в себе женского меньше других. Но проблемы такого рода, наверное, лучше оставить психологам. — Вы сегодня очаровательно выглядите, — подметил я. Фигуру Беверли обтягивало белое атласное платье с приспущенными плечами. При ней была маленькая, расшитая серебряным бисером сумочка. Руки и шея открыты. Округлые предплечья изящны, руки с тонкими запястьями и маленькими ладонями очаровательны. Пальцы рук нежны и тонки, ногти не покрыты лаком. На ногах — легкие лакированные туфельки с позолоченными шнурками. — Спасибо, — тихо произнесла она. Я продолжал разглядывать ее восхитительные волнующие плечи и догадывался, что грудь Беверли — белоснежна. Атлас платья подчеркивал выпуклость бюста. Мне захотелось сорвать с нее одежду и повалить ее, обнаженную и беспомощную, на стол, а когда бы она заплакала от этого, бросить ее на пол и там овладеть ею… Усилием воли я прогнал эти мысли. — Такой наряд совсем не похож на стандартную униформу, обычную в вашем окружении, — насмешливо заметил я. — Я не знаю, что со мной происходит, — печально молвила мисс Хендерсон, покачав головой. — Мне необходимо с кем-нибудь поговорить. — Почему именно со мной? — Есть причины, — повторила Беверли. — Одна из них — то, что вы отличаетесь от других. Обычно я всегда догадываюсь, что будут говорить и думать эти, другие. Но сейчас мне нужен кто-то, умеющий мыслить. Человек, который в состоянии быть объективным. Из наших коротких разговоров мне стало ясно, что вы — один из тех, кто мыслит не на языке слов, а на языке вещей и понятий. Когда вы думаете, то не проигрываете без конца одну и ту же пленку, а скорее — фотографируете факты. — Тысячи индивидуумов мыслят на всеобщем языке, на языке природы и бытия, — сказал я, — а не на языке лозунгов и словесных клише. |
