— Как ни странно, я уже привык верить тебе и доверять твоим советам. Итак?
— Если не прошел первый вариант ослабления позиции противника, попробуй второй, — сказала Марина.
— Это опасно. Я не рассматриваю сейчас моральный аспект. Хотя за годы противостояния даже привык к Егору и по-своему его уважаю.
— Ой, ой, сопли и вопли! — поморщилась жена. — Никогда не поверю, что твое уважение и любовь к далекому профессору Патрикееву из Генпрокуратуры сильнее твоей любви к «ню» и бриллиантам! Кстати, может быть, картины подменили пo приказу кого-то из твоих конкурентов в этой области? Из мести?
— Нет. У меня с конкурентами полный «консенсус».
— А российские партнеры не могли затаить злобу?
— Они куплены с корнями и потрохами, компромата на них — вагон и маленькая тележка. Никогда!
— Скажи, пожалуйста, — продолжала допытываться Марина, — а есть у тебя кто-то, такой же как Патрикеев, непокупаемый противник?
Барон де Понсе на минуту задумался, чуть-чуть поболтал арманьяк в бокале, погрел рукой стекло, подождал, пока тепло его руки через стекло бокала согреет арманьяк, и сделал глоток, чувствуя небом и языком аромат старого напитка.
— Есть, — наконец выдавил он.
— И кто же это, если не секрет?
— Какие от тебя секреты?! Это некий Иса Назимов.
— Работает в нашей сфере?
— Нет, никаких точек соприкосновения в бизнесе, мы с ним не конкуренты
— В чем же он враг?
— В «ЕвроТОТО». Я никогда тебе об этой части своей жизни не говорил. Скажу и сейчас максимально сжато: это часть моего бизнеса, и это — моя страсть, такая же как «ню», как бриллианты. Я ставлю на футбольный тотализатор, в котором играют только миллионеры, огромные суммы, но выигрываю еще большие.
Барончик вдруг задумался.
— Пока выигрываю, — наконец выдавил он. — Возможно, наши интересы с Назимовым столкнулись на этом поле так сильно, что он... Нет, все равно, он мог бы убить моих агентов, устранить моих исполнителей, помешать реализации моего плана, связанного с «ЕвроТОТО». Но он не стал бы мстить мне таким сложным и витиеватым путем. Он проще, чем ты думаешь.
— Достаточно распространенное заблуждение, считать других людей значительно проще себя, — презрительно скривила губы Марина. — Боюсь, ты его недооцениваешь.
— Я его, может быть, даже переоцениваю. Но точно знаю: у него просто мозгов не хватило бы, чтобы подменить картины.
— А у Патрикеева хватило бы?
— Да.
— Значит, нет сомнениям. Выбирай второй способ.
— Мариночка, ты что это такая жестокая?
— Он угрожает нашему семейному материальному благополучию, — спокойно сказала она. — Значит, он мой враг. Извини, но жизнь с тобой не делает женщину мягче и сентиментальнее. Хотя, наверное, я и до нашей встречи была достаточно строгая баба.
— Значит, вперед?
— Без сомнений, друг мой. Действуй! Ибо стоящий на месте всегда проигрывает идущему.
— Я должен уже бежать... Время идет. Мне надо его остановить!
Барон де Понсе поднялся, словно прямо сейчас готов был взять низкий старт в погоне за убегающим от него Егором Патрикеевым. Но Марина его остановила.
— Прости, мой друг. А в этом твоем «ЕвроТОТО» полковник Патрикеев тебе кто — враг или друг? Не исключаешь возможности, что его такой стремительный накат на тебя объясняется не только стремлением в соответствии с его служебным статусом удержать в России раритеты, но и желанием остановить тебя в твоем движении к победе в тотализаторе?
— А это мысль! — загорелся Барончик. |