Изменить размер шрифта - +
Яйцо купил Эмануэль Сноумэн. Потом оно находилось анонимно в некоей частной коллекции в США и анонимно же было продано на аукционе «Кристи» в Женеве в 1973 году супругам Бернард С. Соломон — из Лос-Анджелеса. 11 июня 1985 года на аукционе «Сотбис» в Нью-Йорке под номером 478 она вновь была выставлена на торги. Ее приобрел Малькольм Форбс, один из крупнейших знатоков изделий фирмы Фаберже. Если бы вы знали, полковник, сколько он запросил за нее с меня. Журнал «Форбс» потом два года выходил на бумаге, купленной мной в России. Так что яичко дорого мне стоило.

Полковник Зайцев нарочито зевнул.

— Ах да, я забыл, что вы солдат и все эти, как вы говорите, «бижутерии» вас мало волнуют.

— У каждого своя профессия, — примирительно заметил полковник.

— Вернемся к вашей, — уже строго даже угрожающе взглянул своими рысьими глазами Барончик в серые, невозмутимые глаза своего начальника силового ведомства. — Что с агентурой?

— Фифти-фифти. Мы уничтожили всю агентуру Зверева. Зверев устроил охоту на клиентуру полковника Зайцева. Все как у людей: перебили друг друга. Ну, своих исполнителей мы и так предполагали убрать и набрать новых. Жаль только...

— Что?

— На войне как на войне. Погиб сержант Поль. Но зато и у Зверева убит его руководитель группы ликвидаторов некто Рене. Мы квиты.

— Теперь выиграет тот, кто скорее создаст новую силовую структуру на основе строжайшей секретности: набирайте людей из среды «новых русских» из криминальных группировок здесь, в Западной Европе. И не нужно все брать на себя. Подберите на место Поля человека такого же ypoвня, масштаба. Есть кто-нибудь на примете?

— Есть. Я к нему уже три месяца присматриваюсь. Вам пока и не говорю о нем.

— Что так?

— Проверял.

— И как?

— Чист. Для нас. Для правоохранительных органов России представляет интерес.

— Ну, мы можем его использовать в Европе, найдем других для командировок в Россию. Что на него у российской прокуратуры?

— Он в прошлом офицер спецназа внутренних войск. Был командиром взвода разведки в Афганистане, был в командировке в Чечне. Часть сократили. А он ничего кроме войны не знает. Сунулся в бизнес — прогорел — на него счетчик открыли. Он и угрохал человек пять из банды, которые ему угрожали. Ушел на нелегальное положение.

— Точно? Не подстава патрикеевская?

— Нашел даже общих знакомых по ГРУ и ФСБ. Уже там, в России, мои люди перепроверили.

— Посылал кого?

— Нет, зачем, мои люди — на ваши, конечно, деньги — работают во многих госструктурах современной России. С Орестом Яковлевичем все суммы мы согласовываем.

— Да нет, я не о том. Я вам обоим доверяю. Иначе было бы невозможно работать. Я о том, насколько он потянет координационную работу, которой занимался Поль. Это первое.

— Потянет.

— Второе. Я хочу, чтобы, в отличие от Поля, он не мотался по Европе, а руководил своими людьми отсюда, из нашего офиса. И, таким образом, возглавил бы и личную охрану моего офиса, дома, семьи. Чем ближе финал Кубка «ЕвроТОТО» и вожделенный миллиард долларов победителю, тем опаснее становится даже пребывание в Париже.

— Я думаю, он сумеет. Все, кто его знал, давали разноречивые, но высокие характеристики.

— В чем разноречивость?

— Одни отмечали его личную смелость, способность выйти победителем из любой нештатной боевой ситуации, другие говорили об его умении сплачивать коллектив — не важно, что это, — рота разведки, оргпреступная группировка или группа единомышленников по бизнесу.

Быстрый переход