-  Докторша гоняет лихо, - пробормотал Киселев. - Дадим Расчетчику запрос на блюдце. Ты еще не видишь, Пятиугольник?

    -  Пока еще слепой.

    -  Ну подождем. Дай запрос на блюдце, - сказал Киселев. - Квадрат сто три! Сейчас же отыщи мальчишку с ключами.

    Голос Сурена Давидовича ответил:

    -  Есть привести мальчишку…

    Скрипнул отодвигаемый табурет.

    -  Так или иначе, его необходимо… - заговорил Киселев, но Степка больше не слушал. Вылетел наружу, подхватил Верху и потащил его через улицу, за киоск «Союзпечати». Теперь их сам Шерлок Холмс не увидел бы, а они сквозь стекла могли смотреть во все стороны.

    -  Валерик, срочный приказ! - выпалил Степка. - Дуй к Малгосе, выпроси ее платье в горошек, синее, скажи - мне нужно. Приказ! И ни слова никому!

    Верка так и вытаращился. Степка сказал, чтобы платье завернули получше, завязали веревочкой. Если Малгоси нет дома, пусть Верка ждет ее. Платье притащить на голубятню. И никому, ни под каким видом пусть не говорит, что в свертке и где Степан. Даже дяде Суру.

    Верка пропищал: «Есть!» - и убежал. А Сурен Давидович вышел из подвала и скрылся в глубине двора. Постоял чуть-чуть, поправил куртку и ушел.

    Вот дьявольщина, он должен бояться Сура! Проклятые гады! Они добрались до Сура, понимаете? Этого нельзя объяснить. Вы не знаете, как мы любили Сура. Теперь Степка за ним следил, а наш Сурен Давидович дружелюбно разговаривал с врагами и сам стал одним из них под кличкой «Квадрат сто три».

    -  Ну, держись… - пробормотал Степан. Перемахнул через улицу. На бегу бросил связку ключей сквозь решетку в колодец перед заложенным окном подвала. Выглянул из-за трубы и увидел Сурена Давидовича.

    А, идешь к голубятне… Знаешь, где искать… Вот он скрылся за нижней, дощатой частью голубятни и позвал оттуда:

    «Степик!»

    Боком, кося глазами то на ноги Сура, то в приоткрытую дверь подвала, Степан скользнул в коридор. При этом со злорадством подумал:

    «Велел наблюдать - пожалуйста…»

    В коридоре стояла огромная, коричневого дерева вешалка. На ней круглый год висел рыбацкий тулуп Сурена Давидовича, тоже огромный, до пят.

    «Получай свой главный полдень», - подумал Степан, забираясь под тулуп. В кладовой молчали. Сколько времени Верка будет бегать за платьем? Если Малгося пришла из школы и если сразу даст платье - минут двадцать. Пока прошло минут пять. Сур, наверно, обходит подъезды. Только бы Верка не нарвался на него.

    Малгося Будзинская - девочка из нашего класса. Она полька, ее зовут по-настоящему Малгожата. Штуку с переодеванием они со Степаном уже проделали однажды, под Новый год, - поменялись одеждой, и никто их не узнавал на маскараде.

    В кладовой молчали. Степка, сидя под тулупом, томился. Решил посчитать, сколько раз за сегодня пришлось прятаться. Раз десять или одиннадцать - сплошные пряталки. Наконец заговорили в кладовой:

    -  Блюдце не посылают, - проговорил Рубченко-Пятиугольник. - Рискованно. Над нами проходит спутник-фотограф.

    -  Будьте счастливы, перестраховщики, - сердито отозвался Киселев.

    Рубченко засмеялся:

    -  Э-хе-хе…

    Степка слышал, как он повернулся на кровати и как заскрипел табурет-развалюха под Киселевым.