Отмахнувшись от этих мыслей, он вышел из квартиры. По дороге в управление снова размышлял о том, что скажет сегодня вечером дамскому кружку. Рядом притормозил патрульный автомобиль: не надо ли его подвезти? Он поблагодарил, но отказался. Лучше пройтись пешком.

Возле проходной стоял какой‑то мужчина. Когда комиссар подошел, он повернулся к нему лицом. И лицо вроде знакомое, но откуда?

‑ Курт Валландер, не уделите мне минутку? ‑ сказал мужчина.

‑ Смотря в чем дело. Вы кто?

‑ Харальд Тёрнгрен.

Валландер покачал головой.

‑ Это я сделал тот снимок.

Валландер вспомнил, где видел его: на недавней пресс‑конференции.

‑ Так это вы шныряли по коридору?

Харальду Тёрнгрену было лет тридцать. Продолговатое лицо, короткая стрижка. Он улыбнулся:

‑ Вообще‑то я искал туалет, и никто меня не остановил.

‑ Чего вы хотите?

‑ Я думал, вы прокомментируете снимок. Дадите мне интервью.

‑ Вы все равно не напечатаете то, что я скажу.

‑ Почем вы знаете?

Может, сказать ему, чтобы уходил? ‑ прикинул Валландер. Хотя, пожалуй, тут есть один шанс.

‑ Я хочу, чтобы при этом кто‑нибудь присутствовал. Как слушатель.

‑ Как свидетель? ‑ по‑прежнему с улыбкой уточнил Тёрнгрен.

‑ У меня печальный опыт общения с журналистами.

‑ Пожалуйста. Можете пригласить хоть десяток свидетелей.

Валландер взглянул на часы. Двадцать пять восьмого.

‑ Могу уделить вам полчаса. Не больше.

‑ Когда?

‑ Прямо сейчас.

Они вошли в холл. Ирена сообщила, что Мартинссон уже на месте. Валландер попросил Тёрнгрена подождать, а сам направился к Мартинссону. Тот сидел за компьютером. Валландер коротко обрисовал ситуацию.

‑ Может, прихватить диктофон?

‑ Достаточно твоего присутствия. И постарайся запомнить, что я скажу.

Мартинссон вдруг засомневался:

‑ Ты не знаешь, о чем он собирается спрашивать?

‑ Нет. Но я знаю, что случилось.

‑ Ты только не кипятись.

Валландер удивленно посмотрел на него:

‑ У меня что, есть привычка высказываться не по делу?

‑ Срываешься иной раз.

Мартинссон прав, крыть нечем.

‑ Я это учту. Пошли.

Они устроились в небольшой комнате для совещаний. Тернгрен поставил на стол диктофон. Мартинссон сел в сторонке.

‑ Вчера вечером я говорил с матерью Эвы Перссон, ‑ начал Тернгрен. ‑ Они решили привлечь вас к суду.

‑ За что?

‑ За жестокое обращение. Что вы на это скажете?

‑ Ни о каком жестоком обращении не было и речи.

‑ У них на сей счет другое мнение. К тому же есть моя фотография.

‑ Хотите знать, что произошло?

‑ С удовольствием послушаю вашу версию.

‑ Это не версия. Это правда.

‑ Слова против слов.

Валландер со злостью осознал всю безнадежность своей затеи. Но на попятную идти поздно. И он рассказал, как было дело. Эва Перссон неожиданно набросилась с кулаками на свою мать. Он попробовал унять девчонку, да где там, как с цепи сорвалась. Тогда он и дал ей затрещину.

‑ И мать, и дочь утверждают, что было иначе.

‑ Но произошло все именно так.

‑ Девочка била родную мать? Трудно поверить.