|
Такси остановилось у обочины. Тогда девчонка на заднем сиденье достала молоток и ударила шофера по голове. А та, что сидела впереди, выхватила нож и всадила ему в грудь. Потом они забрали у таксиста бумажник и мобильный телефон и скрылись. Невзирая на ранения, шофер сумел поднять тревогу. Звали его Юхан Лундберг, возраст ‑ чуть за шестьдесят, можно сказать, всю жизнь за баранкой провел. Он смог подробно описать обеих пассажирок. Мартинссон, который выехал на место происшествия, без особого труда выяснил их имена, поговорив с посетителями ресторана, после чего обе были задержаны у себя дома. Девятнадцатилетнюю девицу поместили в следственную тюрьму. А ввиду тяжести преступления решено было и четырнадцатилетнюю тоже подержать под арестом. Когда «скорая» доставила раненого в больницу, он был в сознании. Но там ему неожиданно стало хуже. Сейчас он лежал в беспамятстве, и доктора не были уверены в благополучном исходе. Как писал Мартинссон, на вопрос о причине нападения обе юные особы сказали, что им «были нужны деньги».
Валландер скривился. Прежде он никогда не сталкивался с подобными вещами. Молоденькие девчонки ‑ и такая дикая жестокость. По данным Мартинссона, младшая училась в школе, причем с отличными оценками. Старшая, которая сейчас сидела в следственной тюрьме, раньше работала администратором в гостинице и няней в Лондоне, а теперь должна была пойти на языковые курсы. Ни та ни другая до сих пор не имели дела ни с полицией, ни с социальными службами. Не понимаю я этого, с грустью думал Валландер. Откуда оно берется, это полнейшее презрение к человеческой жизни? Они же могли убить таксиста. Не исключено, что в самом деле убили, если он умрет в больнице. Две девчонки. Будь это мальчишки, я бы, наверно, еще понял. Хотя бы по давней привычке. Стук в дверь отвлек его от размышлений. На пороге стояла Анн‑Бритт Хёглунд. Как обычно, бледная, усталая. Изменилась она с тех пор, как приехала в Истад, подумал Валландер. Среди однокурсников в Полицейской академии она была одной из лучших и в Истад приехала переполненная энергией и честолюбивыми планами. Силы воли ей по‑прежнему не занимать. Но все‑таки она изменилась. Бледность в ее лице шла изнутри. ‑ Не помешаю? ‑ спросила Анн‑Бритт. ‑ Нет. Она опасливо села в шаткое посетительское кресло. Валландер кивнул на раскрытую папку: ‑ Что скажешь? ‑ О девчонках из такси? ‑ Да. ‑ Я разговаривала со старшей. С Соней Хёкберг. Она не запирается. Четко и ясно отвечает на все вопросы. Но не выказывает ни малейшего раскаяния. Второй девчонкой со вчерашнего дня занимаются социальные службы. ‑ Тебе это понятно? Анн‑Бритт Хёглунд ответила не сразу: ‑ И да, и нет. Мы ведь знаем, что жестокие преступления помолодели. ‑ А я вот не припомню, чтобы раньше нам доводилось сталкиваться с подобной историей: две молоденькие девчонки совершили нападение с молотком и ножом. Они что, были пьяны? ‑ Нет. Вопрос в том, стоит ли, собственно говоря, удивляться. В сущности, рано или поздно следовало ожидать чего‑то подобного. Валландер подался вперед: ‑ Будь добра, объясни. ‑ Не знаю, сумею ли. ‑ Попробуй! ‑ На рынке труда женщины теперь не востребованы. Прошли те времена. ‑ Это никак не объясняет, почему молоденькие девчонки нападают на таксиста с ножом и молотком, верно? ‑ Значит, наверняка есть другая причина, надо просто искать. Ни ты, ни я не верим, что люди рождаются злодеями. Валландер покачал головой: ‑ По крайней мере, я стараюсь не верить. Хотя порой это трудновато. ‑ Достаточно заглянуть в журналы, которые читают девчонки такого возраста. Там опять пишут только о красивой внешности, а больше ни о чем. Как заарканить парня и самоутвердиться через его мечты. ‑ Разве так было не всегда? ‑ Нет. |
