|
Так ли уж изменился Монмартр? Да, ритмы оркестров были иные. Больше появилось неоновых вывесок и реклам, но люди напоминали тех, прежних. Лишь некоторые изменили амплуа, как, например, швейцар "Сен-Троп", который дружески поздоровался с Мегрэ. Это был великан с белой бородой, русский эмигрант, который много лет в другом кабаре квартала красивым басом пел старинные романсы своей родины, аккомпанируя себе на балалайке. - Вы помните вечер последнего вторника? - Я помню все вечера, которые даровал мне господь! - выспренне ответил старый вояка. - В тот вечер ваш хозяин приходил сюда? - В половине десятого, с красивой барышней. - Вы хотите сказать - с Адой? А потом он не возвращался один? - Клянусь святым Георгием! Почему святым Георгием? Мегрэ вошел, окинул взглядом бар, круглые столики на одной ножке, за которыми, окутанные оранжевым светом, сидели первые посетители. Похоже, о его приходе уже предупредили, потому что персонал - метрдотель, музыканты и танцовщицы - следили за ним глазами, в которых читалось любопытство и тревога одновременно. Пробыл ли Буле здесь дольше? Мегрэ пошел обратно, у двери "Лотоса" снова кивнул Микею, затем девушке-гардеробщице и попросил у нее жетон. В застекленной кабине он еще раз - и опять безуспешно! - попытался дозвониться на улицу Ла Брюйер. Потом он заглянул в "Голубой экспресс", внутреннее убранство которого напоминало пульмановский вагон. Оркестр там играл так оглушительно, что он тут же поспешил уйти и, погрузившись в спокойствие и темноту другого конца улицы Виктор-Массе, дошел до сквера Анвер, где были открыты всего два кафе. То, что находилось под вывеской "Кружка пива из Антверпена", напоминало старую провинциальную пивнушку. У окон завсегдатаи играли в карты, в глубине можно было увидеть бильярд, вокруг которого не спеша, почти торжественным шагом ходили двое мужчин. Один из них был мсье Резон. Без пиджака. Его толстопузый партнер - с сигарой в зубах и в зеленых подтяжках. Мегрэ не вошел, он остановился на пороге, словно это зрелище заворожило его, на самом же деле он думал о другом и вздрогнул, когда чей-то голос произнес рядом: - Добрый вечер, патрон... Это был Лапуэнт, получивший задание заняться счетоводом. Он проговорил: - А я как раз собирался домой... Я выяснил, что он делал во вторник вечером... Из кафе ушел в четверть двенадцатого... Позже половины двенадцатого он никогда не задерживается... Меньше чем через десять минут был уже дома... Консьержка убеждена... Именно в этот вечер она долго не ложилась спать, поджидала из кино мужа и дочь... Она видела, как мсье Резон вернулся, и уверена, что больше он не выходил... Юный Лапуэнт был сбит с толку, потому что Мегрэ, казалось, не слушал его. - У вас есть новости? - рискнул спросить он. - Хотите, чтобы я остался с вами? - Нет. Иди спать... Он предпочел снова начать свой обход в одиночестве, вскоре опять вошел в "Голубой экспресс", как раз в тот момент, когда там открывали занавес, и бросил взгляд в глубь зала, как некоторые посетители, которые прежде чем войти, хотят убедиться, что они найдут здесь то, что ищут. Потом - снова "Лотос". Снова Микей, занятый таинственным разговором с двумя американцами, - должно быть, сулил им запрещенные развлечения, - подмигнул ему. |
