– Боюсь, мне недолго пребывать в святости, – заметил с довольным смешком Тарстен, поднимая жестом Хью на ноги, – если вы и дальше будете искушать меня лестью.

Хью начал было боком отодвигаться в сторону, но его остановил, положив руку на плечо, Гилберт де Лэйси.

– Вы только что из Нортумбрии?

– Да, милорд. Ратссон – имение моего дяди – находится к северо востоку от Морпета.

– Оно в руках неприятеля? – спросил стоявший рядом Вильям Пеперель Ноттингемский, чуть повысив мягкий приятный голос.

– Нет, когда я уезжал оттуда, о шотландцах не было еще ни слуху ни духу, и я надеюсь, что нас там вообще минет сия горькая чаша, – ответил Хью. – Мы живем на отшибе, ни одна из дорог с севера не ведет через Ратссон.

– А остаться, вы посчитали, было слишком опасно? – спросил де Лэйси.

Сэр Вальтер взорвался:

– Не говорите ерунды, Гилберт, а то Хью вам мигом голову открутит.

Де Лэйси нетерпеливо махнул рукой.

– Успокойтесь, Вальтер. Я знаю этого человека и не сомневаюсь в его храбрости. Я просто хочу знать причину, по которой он оставил поместье.

– Если вы имеете в виду те зверства, которые творят шотландцы, я понятия о них не имел, когда уезжал из Ратссона. За день до того, как они пустили по ветру Белей, в Морпете еще тоже не знали, что они выступили в поход.

– Как это?

Хью пожал плечами.

– Самого де Мерли не было в крепости той ночью, когда мы с женой остановились в Морпете на ночлег, но, я уверен, знай он сам хоть что нибудь, обязательно дал бы мне знать об этом через своего управляющего. Де Мерли назначен королем Стефаном в Морпет совсем недавно и, боюсь, не успел еще завести при дворе короля Дэвида друзей, которые могли бы послать ему весточку о готовящемся нападении.

Сэр Вальтер улыбнулся, но улыбка его была не из тех, которые называют веселыми.

– Весьма правдоподобно. Стефан послал де Мерли в Морпет потому, что у прежнего кастеляна было слишком много друзей среди шотландцев и он уж чересчур охотно прислушивался к тому, что нашептывали ему на ушко люди Дэвида. То же касается Алника, да и иных королевских цитаделей.

– Свалились, говорите, как снег на голову, – покачал головой де Лэйси. – Но даже если это так…

– Так или не так, нет смысла сейчас гадать об этом, – вмешался Пеперель. – Но вот что хотелось бы услышать: не сгущают ли краски, когда взахлеб расписывают бессмысленную жестокость шотландцев?

– Именно бессмысленную – вы нашли верное слово, – кивнул головой Хью. – В том, что они творят, действительно нет никакого смысла. Этим землям всегда достается, они не раз переходили из рук в руки, но мне еще не приходилось видеть ничего подобного – во всяком случае в таких масштабах; бывает, конечно, налетит шайка горцев, пограбит поизмывается, но сейчас… В том, что они убивают йоменов, которые пытаются защищать свои жилища, нет ничего удивительного, но они же вырезают всех под корень – женщин, маленьких детей… Более того, я видел скот, сожженный прямо в хлевах, неразделанные туши, валявшиеся повсюду. Уж в этом то какой им прок? Вместо того чтобы угнать и продать или скормить той же армии…

– Где вы это видели? – заинтересовался Элбемарль.

– К востоку от Хьюга, если ехать по направлению к Диа Стрит, в полумиле или миле восточнее Диа Стрит, чуть южнее Адриановой стены, – ответил Хью. – Мы с женой и ребенком были в Хьюге, когда узнали о шотландском нашествии. Поскольку до Ратссона путь оттуда долог, да и в надежности его как убежища были у меня большие сомнения, я отвез Одрис и Эрика в Джернейв, а сам поскакал на юг, избегая дорог… Но даже на бездорожье мы на трех фермах столкнулись с бродячими шайками или… Нет, словами не опишешь то, что мы там видели.