Хью смотрел вперед между ушами Руфуса, морщась и сердито хмурясь. Первым его импульсивным желанием, от исполнения которого он с трудом удержался, было крикнуть:

– Нет! Я хочу остаться с вами!

Сэр Вальтер по праву слыл одним из лучших рубак своего времени, но он был уже не молод и нуждался в верных соратниках, которые обеспечили бы ему возможность хоть чуточку передохнуть в пылу сражения. Два года назад он, Хью и Джон де Бюсси дрались с ним бок о бок, готовые в любую минуту принять удар на себя и прикрыть сюзерена собой, словно щитом, чтобы он мог перевести дыхание; теперь же с ним были лишь два молокососа – один шестнадцати, второй тринадцати лет, которые сами нуждались в защите.

– Не смотри на меня так сердито, Хью, – продолжал сэр Вальтер, так и не дождавшись ответа молодого рыцаря. – Ты должен больше доверять самому себе. У тебя теперь вполне достаточно и сил, и опыта, чтобы самому командовать.

Хью вообще то и не сомневался в этом, более того, он знал, что способен командовать лучше, чем многие другие – Пеперель, например, или некоторые из рыцарей, которые руководили сражениями, когда он был с королем под Эксетером. Но замечание сюзерена открывало лазейку, которой грех было не воспользоваться, чтобы остаться с ним.

– У меня на этот счет есть некоторые сомнения, а всякие сомнения в нашем положении чрезвычайно опасны. Наверняка можно найти кого нибудь еще…

– Я не вижу никого лучшего, которому мог бы доверить свой левый фланг, – твердо заявил сэр Вальтер. – На этот счет нет никаких сомнений у меня – этого вполне достаточно.

Хью насупился чернее грозовой тучи, но промолчал. Позже, уже на военном совете, он понял, что сюзерен не кривил душой, желая дать возможность выдвинуться своему протеже, как показалось ему поначалу, – сэр Вальтер действительно хотел иметь на левом краю фланга своего человека, на которого он мог положиться, как на самого себя. Первым, кто выступил на военном совете, когда Элбемарлъ сообщил, что шотландская армия имеет гигантский численный перевес, был де Лэйси, который, презрительно улыбаясь, бросил:

– Сколько бы их там не было, это всего лишь чернь в лохмотьях – без лошадей, лат, да и без оружия, кажется, тоже.

– Это не совсем так, если говорить об оружии, – заметил сэр Вальтер. – У них есть арбалеты, и они весьма недурно обращаются с копьями.

– Но арбалетная стрела не пробивает лат и кольчуг, – возразил удивленный замечанием сэра Вальтера де Лэйси. – И копья тоже не страшны рыцарям, закованным в броню.

– Рыцарям не страшны, – сухо согласился сэр Вальтер. – Но что вы скажете насчет их коней?

– Вы считаете, что они станут нарочно стрелять в лошадей? – недоверчиво спросил один из незнакомых Хью членов совета. – Не может быть – это же так не по рыцарски. И кроме того, боевые кони – ценная добыча.

– Сажать на кол младенцев и рубить на куски беременных женщин тоже не по рыцарски, – вмешался Хью. – А что касается лошадей, северные горцы, насколько мне известно, почти совсем их не используют, разве только в пищу.

– Если мы ударим по ним в конном строю, – сказал сэр Вальтер, – нас, скорее всего, окружат поодиночке и, перебив лошадей, истребят или, обезоружив, возьмут в плен. Будет лучше, если мы станем в глухую оборону. Стальной стены им не прошибить, а арбалетчики из за наших спин изрядно проредят их еще на подходе.

Именно в тот момент, когда сэр Вальтер упомянул стену, Хью понял, почему именно ему нужен на фланге верный человек, который заставит людей стоять насмерть. Сюзерен предлагал оборонительный вариант сражения, при котором все зависело от того, сумеют ли нападающие прорвать сплоченную и монолитную линию защиты. Если им это удастся, особенно на непропорционально растянутом левом крыле, английская армия попадет в окружение и скорее всего ляжет костьми на поле битвы, поскольку шотландцев гораздо больше.