Нежданова непонимающе уставилась на подругу, и та сквозь смех пояснила:

— Юлька, боюсь, твоими стараниями международный конфликт сегодня ночью обеспечен.

— Ты о чем?

Прилепина глазами показала на дверь, за которой скрылись иностранцы, и теперь уже и Нежданова зашлась в припадке хохота. Ибо на двери, по иронии судьбы, красовался тот самый номер — 82-й!

Так, хохоча, девушки дошли почти до конца коридора, к месту своей двуспальной лежки.

— Ольга! У тебя, часом, лесбийских наклонностей не наблюдается? Коли так, лучше предупреди сразу, чтобы я успела морально подготовиться! — подзуживала подругу Юля, пока Прилепина возилась с замком: тот отчего-то категорически не желал открываться.

Наконец справившись, Ольга первой зашла в номер, сбросила туфли в тесном предбанничке и, войдя в комнату, на ощупь нашарила выключатель. Вспыхнул свет, и Прилепина, испуганно вздрогнув, буквально вжалась в стену — в кресле, переставленном к окну, вальяжно развалившись, сидел незнакомый мужчина и с интересом разглядывал ее.

Вошедшая следом Нежданова проявила куда лучшую реакцию: едва увидев Зечу, она бросилась на выход. Возможно, этот финт Юле и удался бы, кабы в коридорчике она нос к носу не столкнулась с выходящим из туалета под звук спускаемой воды Бугайцом. Бесцеремонно втолкнув девушку обратно, он запер дверь и положил ключ в карман. Перекрыв тем самым путь к отступлению.

— Кто вы? И что вам нужно? — немного оправившись от первоначального шока, сердито спросила Прилепина.

— Кто мы — не суть важно. — равнодушно ответил Зеча. — А нужно… Ну, для начала просто поговорить…

…Десять минут спустя створки лифта на третьем этаже раскрылись, и из него практически вывалились двое — Коля Котин и его более возрастной казачий товарищ Митрич. Оба держали в руке по бутылке шампанского.

— Так, сейчас мы с тобой будем проводить регне… ре… рентгеносэцировку.

— Недопонял?

— Ищем номер 82.

— А че его искать? Вот он!

— Митрич, ты настоящий следопут!

Уважительная похвала пришлась старшему товарищу по душе:

— Ты, Колька, еще в бочке кис, а на мне уже мундир вис! — расплылся в довольной улыбке Митрич. — Ну, где твои бабы? Показывай!

— Момент! — Котин забарабанил в дверь номера старичков-интуристов. — Девчонки! Хлеб да солица, нельзя ли с вами садиться?

— Who is? — донеслось в ответ настороженное.

— Не понял? Митрич, это че? Никак мужик у них там какой-то?

— Какой еще хуис? Это кто хуис?! — неприятно насупился старший товарищ. — А ну, Колька, дай-ка я! — Митрич с ноги засадил в дверь. — А ну открывай, козлина! Открывай, кому говорят! Я те щас такой хуис устрою!!

За дверью послышалась испуганная английская речь, а навстречу казачкам по коридору уже неслась разъяренная дежурная по этажу. Принадлежащая к той редко встречающейся ныне категории женщин, которые по-прежнему способны остановить на скаку если не коня, то вот двух подзагулявших мужичков запросто…

…В этой высшей степени занимательной беседе, методами ведения более походящей на допрос, Прилепина участия не принимала. Зеча знал, что про историю с потыренными деньгами милиционерша скорее всего не в курсе, а потому предпочел не тратить на нее драгоценное время. А дабы та не отвлекала, Бугаец силой усадил брыкающуюся Ольгу в кресло и с помощью полотенец накрепко зафиксировал ее запястья за спинкой.