На уровне стен вдоль этих проходов стояли плиты серого камня, на неровной поверхности которых были высечены какие‑то знаки, без сомнения, некие письмена на неизвестном мне языке. Хотя разглядывание окрестностей ничем не могло помочь, Равинга уверенно шагала тем же путем, словно шла с караваном, не смотря ни налево, ни направо. Могло даже показаться, что это окружение ей знакомо.

Мы достигли противоположной стены помещения при входе и подошли к лестнице. Она была достаточно широкой, чтобы по ней могли пройти строем пять стражников в ряд. Но здесь по‑прежнему не было никого, кроме вожака крысолюдей, продолжающего идти впереди, и двоих его подчиненных, державшихся сзади.

Перила по обе стороны лестницы были широкими и украшенными резными узорами, от которых рябило в глазах. Я сморгнула и стала смотреть прямо перед собой. Лестница вела мимо балконов второго этажа, где перила выгнулись вверх, образуя по арке с каждой стороны, но наши стражи продолжали подниматься.

Шаг за шагом мы миновали еще два этажа, затем лестница кончилась, и крысиная тварь повернула направо, на балкон, Наш захватчик и проводник не оборачивался и не отдавал приказов – однако те двое, что шли следом, остались у лестницы. Только их вожак продолжил путь. Остальные стражники перестали пристально следить за нами. Я качнула рукой так, что та коснулась плаща Равинги. Она даже не посмотрела на меня.

На уровне ее подбородка осторожно выглянула черная мохнатая голова. Виу еще был при ней. Я отпустила плащ. Похоже, я поняла. Вполне возможно, что у наших врагов есть свой способ связи, позволяющий перехватить даже мысленный разговор.

Почти сразу же наше путешествие подошло к концу. Слева от нас показалась дверь, обрамленная двумя камнями с надписями. Крысолюдь остановился сбоку и указал нам на вход, рывком распахнув дверные занавеси и скомандовав:

– Внутрь!

Равинга вошла первой, но я старалась не отставать от нее. Мы оказались перед правителем этого мертвого города. На мой взгляд, он был очень высоким, наверное, на голову выше своих охранников. Без сомнения, он был тут главным, но не носил богато украшенных нарядов, отличавших нашу знать. Свободно подпоясанная одежда с множеством складок укрывала его плечи и торс. Казалось, он носил платье, предназначенное для гораздо более высокого и широкого в плечах человека. Оно было тускло‑пурпурного цвета, совершенно без узора. В отличие от жителей королевств его лицо было гладко выбрито. Пряди его волос были туго стянуты на затылке и удерживались медным кольцом. Из этого же металла были сделаны крупные бусины его ожерелья, на котором была закреплена подвеска в виде диска, тоже медного, с голубовато‑зеленым камнем, центре. Единственным другим его украшением были широкие медные браслеты, охватывавшие его руки от запястья до локтя, словно металлические рукава.

У него были резкие черты лица и живые глаза. Нам хватило времени подробно рассмотреть его, поскольку он долго молчал, только уголки его губ чуть искривились в подобии приветственной улыбки. Его блестящие глаза изучали нас столь же внимательно, сколь и наши – его.

– Славная встреча. – К моему удивлению, он говорил глубоким голосом, каким можно петь под звуки кифонгга на каком‑нибудь императорском пиру.

Я следовала примеру Равинги. Поскольку она не отвечала, я тоже хранила молчание и не требовала никаких объяснений.