ГЛАВА ВТОРАЯ

1

     6-я армия Паулюса напрягала все силы для расширения плацдарма у поселка Рынок. Перед ней стояла задача — овладеть берегом Волги в районе Сталинграда. Это означало, что надо было захватить всю полосу крутого правого берега Волги, контролируя огнем весь противоположный берег, лишить русские армии переправ.

     Паулюс стянул сюда все, что имелось у него в распоряжении, усилил танковые части инженерными и противотанковыми подразделениями, оголяя даже слабые фланги армии. По воздуху из Германии к нему были переброшены несколько саперных батальонов, которые Гитлер пообещал на совещании Вейхсу. Наступление поддерживалось авиационным корпусом — свыше тысячи самолетов, которыми командовал генерал-лейтенант авиации Фибиг.

     Даже скептически настроенный в отношении военных способностей Паулюса начальник его штаба генерал Шмидт, закоренелый холостяк, острый на язык, умный и энергичный, настойчивый до упрямства (недолюбливающий Фридриха главным образом за то, что тот был склонен к великодушию и тем самым поддавался влиянию), сегодня глядел на него одобряюще и был очень обрадован, когда Паулюс пригласил его к себе обедать. Паулюс часто оказывал своему начальнику штаба такого рода внимание, однако тот обычно без восторга относился к этим визитам.

     Иное дело сегодня.

     Начавшееся наступление шестой армии идет вполне успешно. Немецкие войска продвигаются, хотя и не так быстро, как бы этого хотелось, тем не менее, они настойчиво прогрызают оборону.

     Генерал Шмидт любил вкусно поесть.

     «Интересно, чем сегодня меня будет потчевать Фридрих? — раздумывал он. — Может, даже не поскупится на французский коньяк особой марки, несколько бутылок которого он бережет в личном сейфе. Посмотрим, посмотрим».

     У Шмидта тоже был такой же редкий коньяк, но он предпочитал его употреблять в одиночестве. В минуты плохого или хорошего настроения.

     Первый адъютант армии Паулюса, полковник Адам, пригласил Шмидта к обеду. У столовой командующего он уловил запах жареной свинины. Под ложечкой приятно заныло.

     Первый взгляд он бросил на стол, а потом на Паулюса. На большом фарфоровом блюде красовался отличный молочный поросенок. Тонкая его кожа просвечивала, будто янтарная. Паулюс поздоровался за руку и жестом пригласил к столу. Они сели. Полковник Адам, получив ключи, отпер сейф и достал заветную бутылку французского коньяка.

     «Значит, дела идут хорошо, и у Фридриха отличное настроение», — догадался Шмидт.

     — Мне только что звонил барон фон Вейхс, — сказал Паулюс. — Из Германии сегодня вечером прибывает еще несколько батальонов саперов, а из Ростова направляется к нам новая дивизия. Кажется, из резерва семнадцатой армии.

     — Для нас все это как нельзя кстати, — сказал улыбаясь, Шмидт, торопливо заправляя салфетку за воротник и поглядывая на жареного поросенка.

     — Вейхс подчеркнул в разговоре со мной, что нам посылают личные резервы фюрера, и высказал надежду, что мы оправдаем его заботу и доверие.

     — Теперь уже ясно, — сказал Шмидт, — что наше наступление благодаря вашему умелому руководству идет успешно. Для русских армий, обороняющих Сталинград, один выход — топиться. И мы им поможем, я уверяю вас, в самые ближайшие два-три дня.

     Паулюс поднял рюмку.

     Когда Шмидт уже отпил половину, он поперхнулся и испуганно произнес скороговоркой:

     — За нашего гениального фюрера! За нашу победу.