|
– Интересная работа, – равнодушно сказал Голдфингер. – Не очень. Подумываю об уходе. Как раз приехал сюда отдохнуть недельку и поразмышлять на эту тему. Не вижу для себя перспективы в Англии. Пожалуй, поеду в Канаду. – Неужели? Они дошли до мячей, и снова, как только Бонд собрался нанести удар, справа раздалось на этот раз позвякивание. Бонд оглянулся. Голдфингер стоял к нему спиной, задумчиво глядя на море и «машинально» позвякивая мелочью в кармане. Бонд улыбнулся. – Не могли бы вы не звенеть деньгами, пока я не ударю? Голдфингер не обернулся и не ответил, но звук прекратился. Бонд постепенно набирал очки, догоняя соперника. На шестом участке, именуемом в просторечии «Девой», мяч Голдфингера попал в низинку. Удачно, подумал Бонд, чертовски трудно будет выбить его оттуда с нужной точностью. С замиранием сердца следил он за клюшкой, медленно и плавно идущей вниз. Подняв лишь небольшой песочный шлейф, мяч вылетел из глубокой ямки, один раз подпрыгнул и замер. Бонд проглотил слюну. Каким образом, черт возьми, Голдфингеру это удалось? Теперь ему требуется предельная точность, чтобы получить максимальное количество очков. Три тысячи чертей! Мимо лунки на дюйм – и мяч откатывается еще на ярд в сторону. Бонд был зол на себя. Он сам, без всяких помех не попал в эту лунку. Ему действительно пора собраться и начать играть. – Вы видели, что он проделал на «Деве», сэр? – тихо спросил Хоукер. – Да, черти б его драли. Это был потрясающий удар. – О, значит, вы не видели, что он сделал, сэр? – удивился Хоукер. – Нет, а что именно? Я был слишком далеко. Голдфингера и его кэдди не было видно за склоном. Хоукер молча пошел к низинке, каблуком выдавил ямку и кинул туда мяч. Затем встал вплотную к наполовину закопанному мячу, сдвинув ноги и взглянув на Бонда. – Помните, он подпрыгнул, чтобы посмотреть направление к лунке, сэр? – Да, помню. – Теперь смотрите, сэр. Хоукер подпрыгнул, как Голдфингер, затем снова посмотрел на Бонда, указывая на мяч у своих ног. Тяжелый удар двух ног сзади мяча вышиб его из ямки и бить по нему теперь было легче легкого. Мгновение Бонд молча смотрел на кэдди, затем произнес: – Спасибо, Хоукер. Дайте мне мяч и клюшку. Кто то будет вторым в этой игре, и будь я проклят, если этим вторым буду я. Теперь Бонд едва глядел на Голдфингера, не испытывая ничего, кроме холодной, злой решимости. Впервые с начала игры к нему вернулась самоуверенность. Единственное, что ему требовалось, это знамение свыше, и все будет в лучшем виде. – Кстати, что случилось с прелестной мисс Мастертон? – спросил Бонд Голдфингера, нагнав его. – Она от меня ушла, – Голдфингер смотрел прямо перед собой. Рад за нее, подумал Бонд. – Хотелось бы снова ее увидеть. Где ее можно найти? – Не могу сказать, – и Голдфингер ушел вперед за своим мячом. Бонд сейчас проигрывал всего одно очко, и наступил момент, когда малейшая допущенная им ошибка означала конец игры и проигрыш. – Я думаю, вы его догоните, сэр, – тихо сказал Хоукер. – Это не моя заслуга, Хоукер, а Альфреда Блэкинга, – Бонд достал сигареты, угостил кэдди и закурят сам. – Осталось три лунки, нужно быть повнимательнее. Понимаете, о чем я? – Не беспокойтесь, сэр, я не спущу с него глаз. Бонд удачно пробил к центру площадки, а Голдфингер на этот раз взял слишком вправо, и мяч улетел к кустам. Бонд постарался сдержать радость и не считать своих цыплят раньше времени. Теперь, выиграв на этом участке, ему нужно было набрать только пол очка, чтобы выиграть игру. |
