|
Внезапно его осенило. Вот оно! Он придвинулся к Хоукеру, оглянувшись на соперника. Голдфингер доставал клюшку из сумки, стоя спиной к Бонду. – Нате, возьмите это, – Бонд сунул мяч в руку Хоукера и тихо вымолвил: – Будьте первым на площадке у лунки, а когда достанете мячи из лунки, отдайте этот мяч Голдфингеру. Ясно? Хоукер продолжал спокойно идти, лицо его оставалось бесстрастным. – Понял, сэр, – сказал он обычным тоном. Бонд достал сигареты и глянул на Голдфингера. – Ну, теперь держись, сукин ты сын! Как и было задумано, Хоукер наклонился и достал мячи. Один он отдал Бонду, а второй протянул Голдфингеру. Затем они пошли дальше, Голдфингер, как всегда, впереди. Бонд заметил, как Хоукер сунул руку в карман. Ну, раз Голдфингер ничего не заметил... Когда игра идет к концу, пристально осматривать мяч не будешь, движения становятся более или менее автоматическими, обдумываешь удары, прикидываешь направление ветра, размышляешь о дальнейшей тактике и прочих вещах, необходимых для выигрыша или хотя бы ничьей. Бонд с нетерпением ждал продолжения игры. Наверняка Голдфингер не заметил подмены. «Данлоп» номер семь слишком похож на номер один. Неужели этот замах никогда не кончится? Крак! Мяч полетел дальше по красивой дуге. Сердце Бонда пело. Попался, стервец! Попался! Теперь он мог не волноваться – Голдфингер уже проиграл, угодил, так сказать, в собственную яму. Угрызения совести Бонда не мучили. Дважды Голдфингер безнаказанно обманул его. За все художества его следовало наказать. В конце концов, это только справедливо. К тому же это нечто большее, чем просто игра в гольф. Долг Бонда – выиграть. Зная психологию Голдфингера, он просто обязан добиться этого. Если Голдфингер проиграет, то счет становится два – ноль в пользу Бонда. Совершенно неприемлемая ситуация для человека, который считает себя всемогущим, думал Бонд. В этом типе. Бонде, должен сказать себе Голдфингер, что то есть. Он обладает качествами, которые я могу использовать. Это авантюрист с кучей всяких трюков в запасе. И это тот человек, который мне нужен – для чего? Бонд не знал. Возможно, ни для чего, ведь его представления о Голдфингере могут быть ошибочны, но совершенно очевидно, что другого способа достать этого человека нет. Бонд позволил Голдфингеру выиграть, эффектно промахнувшись в последнем ударе, после чего подошел к лунке и достал оттуда оба мяча, стараясь держать их на виду. Голдфингер подошел к нему, лицо его победно сияло. – Что ж, спасибо за игру. Кажется, я в конечном счете действительно слишком сильный для вас соперник. – У вас твердая девятка, – произнес Бонд с довольно кислым видом. Он глянул на мячи, чтобы отдать мяч Голдфингера его владельцу, и изобразил удивление. – Привет, – Бонд окинул Голдфингера острым взглядом. – Вы, кажется, играли «данлопом» номер один, не так ли? – Да, конечно. Голдфингер шестым чувством ощутил надвигающуюся катастрофу, и выражение триумфа слетело с его лица. – А что? В чем дело? – Ну, – извиняющимся тоном сказал Бонд, – похоже, вы играли не тем мячом. Вот мой «пенфолд», а вот «данлоп» номер семь. Он протянул оба мяча Голдфингеру, который выхватил их у него и начал судорожно вертеть в руках. Краска медленно сползла у него с лица, он переводил взгляд с мячей на Бонда и обратно, силясь что то сказать. – Плохо, что мы играли по строгим правилам. Боюсь, это означает, что вы проиграли, – мягко произнес Бонд, спокойно глядя Голдфингеру в глаза. – Но, но... Этого момента Бонд ждал. |
