* * *

На полпути к мостику загудел клаксон.

— Это что, сигнал «к бою»? — спросила доктор Барлоу. — Как интересно.

— Да, мэм, в самом деле. — Дэрин, ускоряя шаг, болезненно поморщилась, а заодно пожалела, что разрабатывала колено так нещадно. — Хотя, может, просто учебная тревога. А то, сидя две недели без дела, можно и заржаветь, да и на боевом духе сказывается.

— Возможно, вы правы, мистер Шарп. — Они посторонились, уступая дорогу бригаде такелажников. — Но не могло ли германцам прийти в голову, что сейчас самое время ударить?

— В каком смысле, мэм?

Они снова шли, и ученая леди сказала:

— Мистер Тесла возвестил миру, что в небе ожидаются возмущения и пертурбации. И любой несчастный случай можно будет списать как неполадку в его машине, особенно если из очевидцев никто не уцелеет.

— Не уцелеет, — акцентировал лори, и Дэрин удвоила темп. Клаксон замолчал как раз в тот момент, когда они с доктором Барлоу достигли мостика. Офицеры с поднятыми биноклями сгрудились у окон правого борта. По потолку суетились вестовые ящерицы.

Нет, не учебная тревога.

Доктор Баск, отвернувшись от окон, кивнул Дэрин:

— Должен признать, мистер Шарп, я уже начинал сомневаться в вашем предостережении. А между тем все действительно экстраординарно.

Дэрин подошла и встала рядом с ним, глядя туда, куда пристально смотрели остальные офицеры. Внизу под «Левиафаном» по воде пузырились три светлые дорожки. Дэрин сосредоточилась, пытаясь представить под поверхностью три гигантские машины, в холоде и тьме переставляющие свои ножищи по океанскому дну.

— Я, сэр, и сам немного удивлен.

— Два сопровождающих, — докладывал капитану старший офицер, — не более чем сторожевые корветы. А вот средний, должно быть, размером с фрегат.

Дэрин перегнулась через поручень — как можно сказать столь многое по обыкновенным пузырям? Гладь внизу была абсолютно непроглядной, а пузыристые следы на воде в свете взошедшего полного месяца смотрелись бриллиантами, рассыпанными по черному атласу — такими ажурно нежными, что как-то даже не вязались с грубой работой огромных жестянщицких моторов.

Воздух свербили гудки «по местам», крики, клекот и рев моторов; Дэрин впилась в поручень. Она нервно переминалась с ноги на ногу и притопывала, всем своим существом стремясь быть не здесь, на мостике, а там, наверху.

— Наша вера в вас, мистер Шарп, в очередной раз вознаграждена, — сказала стоявшая сзади ученая леди. — Только прошу вас, не дергайтесь так.

— Как чертова обезьяна, — дополнил лори.

— Извините, мэм.

Дэрин, как могла, взяла себя в руки. Если ее сейчас сошлют обратно в каюту, она начнет там биться головой.

— Здесь везде не глубже тридцати метров, — поднял голову от развернутых карт штурман. — Самое мелководье на близлежащие мили, сэр.

Капитан кивнул:

— Тогда приступаем к атаке. Ход снизить до одной четверти. Пусть нас подносит ветер.

Рокот двигателей притих, и воздушный корабль стало плавно относить на правый борт. Дорожки пузырей в это время приближались к узкому каналу среди островов на входе в пролив Лонг-Айленд.

— Эти пузыри по мере подъема, видимо, относит, — сказал капитан. — Какова там скорость течения?

— Около пяти узлов, сэр, — опустив бинокль, доложил штурман.

— А за какое время пузыри поднимаются на тридцать метров?

Никто не ответил; все глаза устремились на ученую леди.