— Около пяти узлов, сэр, — опустив бинокль, доложил штурман.

— А за какое время пузыри поднимаются на тридцать метров?

Никто не ответил; все глаза устремились на ученую леди.

— Смотря какой у них размер, — пояснила она. — Пузырьки от шампанского, насколько нам известно, в течение нескольких секунд проходят дюйм.

Через секунду-другую озадаченного молчания подала голос Дэрин:

— Какое там шампанское! Это выхлопы от здоровенных дизельных моторов, каждый пузырь размером с мяч для крикета, не меньше!

— А, ну да. — Доктор Барлоу посмотрела на черную толщу воды. — В таком случае примерно три метра в секунду.

— Благодарю вас, доктор, — чуть склонил голову капитан. — Бомбы по цели. Три… два…

Палуба чуть заметно содрогнулась: с брюха корабля сорвалась авиабомба. У Дэрин неприятно зазудело колено; схватившись за поручни, она подалась лицом к накренившимся окнам, стараясь разглядеть пятачок непосредственно под кораблем.

Секунду внизу не было видно ничего, кроме темного спокойного океана, но вот в месте падения бомбы к небу взметнулся водяной столп. Детонация последовала чуть позже серебристым цветком, изящно распустившимся под лунным светом. Наконец поверхности достигли выпущенные взрывом газы, подняв над местом взрыва пенистый белый купол. По воде, среди ударившей ряби, величаво раскатились медленные валы, плавно гаснущими кольцами расходясь по отмели.

— Обратный поворот, — скомандовал капитан.

«Левиафан» медленно развернулся на месте, пока мостик снова не оказался обращен своими окнами к каналу. Поверхность воды успокоилась, и Дэрин вгляделась в поиске следов выхлопов. Одному из водоходов явно приходилось туго: поток пузырей взбухал, фонтанируя и клокоча бурными всплесками. И тут в белом кипении поднялся еще один купол воды.

— Вторичный взрыв, — объявил старший офицер. — Один из сторожевиков сокрушен ударной волной.

— Рыба в бочке, — сказал капитан.

Дэрин представилось, как там, в темной глубине, тщетно борются с океаном люди, в покореженную машину которых врывается неистово бурлящая водная стихия. Потерял ход и второй эскорт, пуская наружу судорожные неровные выплески. Наконец, булькнув напоследок, он заглох окончательно, и вот на месте пузырей была уже опять безмятежная водная гладь.

— Эти оба маленькие, сэр, — подытожил старший офицер.

Дэрин невольно содрогнулась. Как темно и жутко там сейчас — с потухшими огнями, молчащими двигателями и прибывающей ледяной водой.

Прежде она никогда не наблюдала боя с безопасного расстояния мостика. Там, наверху, среди бурлящих страстей и накала опасности, ужас сражения как-то скрадывается. А тут… как-то не по-людски смотреть на гибель людей, не испытывая при этом чувства опасности. А впрочем, остальному рассредоточенному по боевым постам экипажу на эту сентиментальность наплевать.

— Фрегат сделан из чего-то покрепче, капитан. — Старший офицер обернулся к окнам. — Делаем еще один заход?

Капитан Хоббс покачал головой:

— Режим ожидания. Но всем оставаться на местах.

Дэрин, подавшись к доктору Барлоу, тихо спросила:

— Но почему мы с ними не покончим, мэм?

— Потому что они под водой, мистер Шарп. Какая нам польза от германского боевого корабля, который нам к тому же не виден?

— Как понять «польза», мэм?

— Это нападение жестянщиков на суверенную территорию Соединенных Штатов. И мы едва ли можем допустить, чтобы оно прошло незамеченным.

Дэрин оглядела пролив Лонг-Айленд и изумилась.