– Нет, не во рту. Только не трепись об этом на телевидении, старик. Ты помешаешь правосудию. Прокурор начеку.

– Я ни слова не сказал про Верньо. А Кастро была одной из наших, Завтра все на уши встанут. Вокс убил радиозвезду!

– Ты не отомстишь за свою коллегу, дав Воксу то, чего он добивается. Подумай об этом, Фред.

– Ты приписываешь мне возвышенные чувства, которые мне не свойственны. Я хочу жареных фактов, вот и все. И я их получу.

– Этот тип – настоящий психопат. Он чувствует себя вне системы. Для него убийство– это способ бросить вызов обществу, которое его отвергло, и найти что‑то взамен.

– Вы сами дошли до этого, господин майор?

– Он берет на вооружение все, что о нем пишут. Завтра утром ты обнародуешь свои факты. Ты первый сообщишь об убийстве, но не советую тебе говорить о кассете. Это запрещено, слышишь меня?

– Что, хочешь приберечь это для себя?

– О чем ты?

– Сам знаешь. Вокс и его личный полицейский. Тип, который его окрестил. Ты его папочка. Если он чувствует себя отверженным, бедняжка, то ты рядом. Ты о нем думаешь. Все время.

– Кончай вонять, Фред, я слышал от тебя вещи и получше.

– Точно. Получше, посвежее, повеселее, поинтереснее. Но это было до того, как ты меня достал.

Теперь Алекс Брюс повернулся к Геджу. Журналист выглядел опустошенным. Он зажег сигарету только со второго раза, стряхнул дрожащей рукой крошку табака и попытался улыбнуться. Пачка сигарет упала на землю. Брюс поднял ее первым.

«Цинизм не идет тебе на пользу», – подумал он, вытягивая сигарету, прежде чем передать пачку хозяину.

Они курили одни и те же сигареты. И Тесса их курила. Если только с тех пор у нее не изменился вкус. Мужчины‑то сменились. Брюс мог бы вернуться к их старому спору, прерванному, пережеванному, повторявшемуся до смешного, которого уже ни тот, ни другой не боялись. Именно в этом, без сомнения, и крылась проблема. «Ты мой приятель, но это не помешало тебе увести у меня Тессу». – «Она ушла от тебя раньше, чем дала мне знак и стала жить со мной». – «Есть в мире справедливость, тебя она тоже бросила». – «И из‑за этого мы теперь оба в дураках». – «Ох, и в дерьме тоже, Фред».

Эта ночь и эти обстоятельства мало подходили для старого спора. Тесса притаилась где‑то в глубине сознания Брюса. Даже свернулась клубочком. И молчала. В эту ночь – и тут Гедж был совершенно прав– все место занимал Вокс. Гедж и Брюс дружили уже больше двадцати лет, и, безусловно, именно поэтому журналист, словно прочитав его мысли, перестал хныкать и сказал:

– Я тут поразмыслил обо всем этом. Об этой связи между тобой и Воксом. И я кое‑что придумал. Жутковатое дело, но может выйти толк. Во всяком случае, мне так кажется.

– Рожай, старик. У меня дел полно.

Ты мог бы заключить с Воксом сделку.

Что?

– Сделку на Тессу.

Брюс устало провел рукой по волосам и замер в ожидании. Гедж, с глазами, горевшими от пьяного возбуждения, продолжал:

– Он бы это для тебя сделал.

– Ага, по дружбе.

– Он ее убивает, и всем все понятно. Серийный убийца мстит полицейскому, который хочет помешать ему пакостить, убивая его бывшую жену. Это правдоподобно.

– Эге, приятель! Ты мозги давно не проветривал, это чувствуется!

– А потом, после этого, ты его ловишь. Ты ему обещаешь безнаказанность, если он убьет твою бывшую. Но ты его все‑таки задерживаешь. Он может сколько угодно вопить, что ты предложил ему сделку, эту часть сценария проверять не станут.