|
Мендоза предложил Мартине Левин, что станет ее информатором в обмен на прекращение следствия по жалобе Амелии Ди Сантано. Он не нападал на свою соотечественницу. Той попался странный клиент, которому нравилось бить полицейских и заставлять их прыгать в окно. Левин поначалу вела себя сдержанно, хотя на нее и произвело впечатление сходство между ее собственным приключением и тем, что рассказал Мендоза, но потом она взвесила все «за» и «против» и дала понять, что предложение заслуживает внимания. И надо же такому случиться, что вскоре после этой плодотворной беседы одна девушка с улицы Прованс сообщила Мендозе об исчезновении Амелии. Холодный пот и дикие нервы. После безуспешных попыток связаться с Левин боливиец решил, что какое‑то время будет правильным делить свое шелковое ложе (и вообще жизнь) только с револьвером.
Армандо Мендоза надел на синюю пижаму кожаное пальто с меховым воротником, а на ноги – красные кроссовки. Брюс снова воспользовался услугами лейтенанта Мандело, чтобы препроводить его на набережную Орфевр. Там он поручил Мендозу заботам майора Марсиаля Ложе. После этого Алекс Брюс пошел повидаться с Виктором Шеффером. Он застал капитана за разговором с Марком Санчесом. Эксперт сказал, что он пришел очень кстати: они как раз пытались обобщить имеющиеся данные. – С самого начала мне не дает покоя одна деталь, – сказал Санчес. – То, что в салоне «пежо» нашли фрагменты зубов только одной жертвы. – И что ты об этом думаешь? – спросил Брюс, закуривая. – Я уверен, что тела полили бензином. Но можно предположить, что убийца тщательно поливал одну жертву, а голову и туловище другой, а именно– Бертрана Делькура, оставил нетронутыми. Для того, чтобы мы могли его опознать. – А «ругер СП» Левин он положил на заднее сиденье лишь для того, чтобы мы подумали, что вторая жертва– она, – продолжал Брюс– А на самом деле там кто‑то другой. – Что вполне соответствует стилю «полного управления ситуацией», к которому нас успел приучить Вокс, – заключил Виктор Шеффер. Алекс Брюс вспомнил «Полет над гнездом кукушки», который смотрел сто лет назад. Джек Николсон играл в этом фильме психа в сумасшедшем доме. Среди его товарищей по палате был один бесстрастный индеец. Он выражал свою радость с каменным лицом, как у Бастера Китона, сообщая: «Мое сердце воспаряет как сокол». Вот именно, подумал Брюс, не вставая и не позволяя себе даже моргнуть: мое сердце воспаряет как сокол. – Единственная проблема, – добавил Марк Санчес, – в том, что Левин могла срежиссировать свое исчезновение. – А если пойти по другому пути? – предложил Брюс. – Тут у меня пропала одна проститутка. Некая Амелия Ди Сантано, замешанная в последнем деле, которое Мартина вела в восьмом округе. – И ты думаешь, что в тачке могла быть она? – спросил Шеффер. – Я тем скорее склоняюсь к этому, что на нее напал один тип, хваставшийся, что «уделал бабу‑легавую». Сотрудницу полиции, которая якобы выпрыгнула в окно. – Многовато совпадений, – признал Санчес. – И надо учесть, что Мартина общалась с Амелией в прошлом феврале в связи с делом о наркотиках. Напали на девицу непосредственно перед тем, как Мартина вошла в нашу группу. А теперь исчезли обе– и Мартина, и девица. – Что позволяет нам сделать вывод о том, что оба дела связаны между собой, – с широкой улыбкой подытожил Шеффер. – Какие оба дела? – спросил Марк Санчес. – Похищение Мартины Левин и дело Вокса, – ответил Брюс. Виктор Шеффер развернул карамельку и швырнул обертку в корзину, не прочитав шутки. |
