-  Самое срочное, - сказал граф Яркула.

    -  Ладно, я в самом деле немного заговорился, - сказал бас, - Как раз на днях решил надиктовать на диктофон свои мемуары, вот и затянулся в дело по самые уши.

    Дверь со скрипом отворилась.

    -  В зал, пожалуйста, - громко сказал бас с потолка. Я, уверенный, что там находится динамик, посмотрел наверх, но там был белый потолок и одинокая, но яркая лампочка.

    -  Странно, - пробормотал Сева за моей спиной.

    Хотя, с другой стороны, чего это я так удивляюсь? Со вчерашнего вечера столько вокруг происходит, что пора бы уже привыкнуть. Наверняка хозяин квартиры обладает даром перемещения голоса или является каким-нибудь редким видом инопланетного микроба. А еще что там Сарь говорил насчет чревовещателя?

    Бросив последний взгляд на потолок, я последовал за остальными в зал. Минуя кухню, увидел, что она совершенно пуста, за исключением казенного крана, одиноко торчавшего из стены, и газовой плиты BOSH. В зале было так же «темно, и тихо, и уныло», как говаривал один детский поэт. Шесть стульев подпирали стены, и одна табуретка стояла посередине. Не было даже обоев - голые бетонные стены, обклеенные газетами, и лампочка, как в коридоре и на лестничном пролете. Это укрепило меня в предположении, что странный Миша Кретчетов добровольный отшельник, лишивший себя почти всех земных благ. Присаживаясь на стул, я спросил у Яркулы шепотом, что все это значит.

    -  Никто не знает, кто такой Миша Кретчетов на самом деле, - подумав, ответил граф. - Его никто и никогда не видел. Только этот голос, возникающий везде и когда угодно. Отсюда и называют его чревовещательным.

    -  Тогда откуда Сысоич узнал, что Миша здесь?

    -  Вот у Сысоича и спроси.

    -  Сколько раз повторять?! Не у Сысоича, а у Саря Сысоевича! Устаю повторять, марципаны! - гневно заметила голова. - Хотите, чтоб я вас скормил клубням?

    -  Отнюдь! - ответил Сева, бледный как простыня.

    В разгорающийся спор влез бас Миши Кретчетова:

    -  Итак, собравшиеся. Рискну предположить, что все вы пришли сюда, чтобы узнать, где искать энергетического носителя, а попросту- тело Саря.

    -  Ого! Это твое знаменитое предсказание? - восхищенно спросил Ирдик.

    -  Нет. Просто совсем недавно, минут пять назад, ко мне приходил кое-кто еще, интересуясь тем же вопросом.

    -  Треб? - выпалил Яркула, серея. Причем это превращение произошло не только с ним самим, но и с его пиджаком и со стулом, на котором он сидел. А ботинки графа отчего-то сделались ярко-малиновыми.

    -  Что еще за Треб? Нет, ко мне приходили три картофеля в личинах пожилых людей. Отпетые негодяи, скажу я вам. Таких негодяев я встречал разве что в Трансервисе, когда прилетал туда на охоту. Это произошло прошлой весной. Снега лежали долго и все никак не хотели таять, а когда сошли, около замка Трансервис был найден промерзший насквозь вампир по имени Голова. Граф Яркула должен помнить эту удивительнейшую историю, ведь он там живет. Еще в декабре Голова вышел за дровами и пропал. Вернее - исчез. Когда же весной Голову нашли и притащили в замок, решено было отпаивать его кровью, но крови не было, и растирали водкой и уксусом. Первое к тому же заливали внутрь, поэтому очнувшийся вампир оказался чрезвычайно пьян и…

    -  Зачем ты их впустил, раз они такие негодяи? - перебил Сысоич.

    Яркула к тому времени вновь приобрел свой обычный цвет, только ботинки продолжали сиять малиновым цветом.