|
Правда, я испробовал немало профессий... Даже художники перестали подсмеиваться, заметив, как безоружен этот человек, когда кто-нибудь осадит его. Но Терра уже оправился. Ланна избегал встречаться с ним взглядом, - впрочем, трудно было сказать, куда устремлены глаза молодого аристократа, тусклые глаза с отливом полудрагоценных камней. Поэтому Терра переводил взгляд с Ланна на Мангольфа; он начал торжественно: - Высокочтимый господин граф! Ваш высокочтимый отец... - Зачем вы беспрерывно поминаете моего отца? - Аристократ поежился от такой неделикатности, как в ознобе. - ...несомненно позаботится о вашей карьере в качестве государственного деятеля. - И приглушенно, но четко: - Ведь граф скоро будет министром. Молодой Ланна вздрогнул, услышав, как оглашают строго оберегаемую семейную тайну. Он поспешил выяснить, слышал ли Мангольф. У Мангольфа был расстроенный вид. Терра, говоривший наугад, постарался воспользоваться приобретенным преимуществом. - Именно поэтому моя безвестная персона осмеливается преподать вам совет не слишком торопиться. В вашем облике, во всем вашем существе даже непосвященному видна та особая и, осмелюсь утверждать, роковая страстность, которая у нас может найти себе настоящее применение лишь в области театра. При этом он оглядывал чинную фигуру молодого аристократа, как бы благоговея и изумляясь одновременно. У остальных, включая и Мангольфа, на лицах появилось выражение любопытства. Терра не замечал этого. Желая подчеркнуть, что достаточно злоупотреблял графским вниманием, он деликатно отодвинулся от стола. И тут же им вновь овладела радость свидания и он вновь выпил за здоровье друга. Пока тот старался угадать, какой готовится новый удар, Терра уже задал вопрос: "Давно ты был у моей сестры?" И, прежде чем Мангольф нашел подобающий ответ, объявил во всеуслышание: - Сестра моя в публичном доме. Мангольф поспешил вмешаться: - Шутка недурна. Городской театр можно до известной степени считать публичным зданием. - После чего все физиономии разгладились. Граф Ланна даже проявил участие. - Ваша сестрица обнаруживает дарование? Как вы думаете, сударь, стоит Пильцу построить театр, о котором он все толкует? Выгодное это дело - театр? А вы согласились бы взять на себя руководство и пригласить вашу сестрицу, если она обнаруживает дарование? - При этом молодой граф поежился. Терра отвечал на его беспомощные вопросы по-отечески. Он познакомил всех присутствующих с новейшими принципами организации театра, указал первоклассное, никем еще не обнаруженное место для постройки и выразил готовность всецело отдать себя в их распоряжение. - Что касается моей сестры - великолепная женщина, я не премину при первом же случае продемонстрировать ее вам, господа. - А! - произнес богач Пильц и оживился. Оба художника пожелали немедленно набросать проект будущего театра по указаниям Терра. - Мне сдается, господин Мангольф собирался попотчевать вас еще одной остротой, - ехидно заметил Терра. Но Мангольф и Куршмид, не участвовавшие в общем оживлении, сели подальше. Зал уже пустел. Мангольф был бледен и молчалив. Он мрачно смотрел в одну точку; лицо его, внезапно состарившееся, слегка подергивалось. - Я вас понимаю, - начал Куршмид и, встретив неприязненно-недоуменный взгляд: - Какое разочарование испытали вы от встречи с другом юности! - И в ответ на протестующий жест Мангольфа: - Вам не хочется, чтобы это было заметно, но я замечаю все. |
