Кровь  лилась у нее из башки, словно вода из охладителя на самогонном аппарате. Но как  только кровотечение прекратилось, Трэвис тут же сунул в отверстие свой торчащий  причиндал и с удовольствием принялся трахать еще теплый мозг. Глаза Трэвис  закрыл, потому что не хотел смотреть на тело Чесси. Зрелище было то еще - под  обтягивающим платьем колыхались складки жира, с противоположного края стола  свисали огромные грязные ноги. Густые пучки волос подмышками напомнили Трэвису  металлическую мочалку, которой ему приходилось чистить кастрюли во время  дежурства в тюремной столовой. Одна из сисек вывалилась наружу - большая, как голова  ребенка - и перекатывалась туда-сюда словно мешок с куриным жиром. Из соска  торчало несколько мерзких черных волос, как будто кто-то воткнул в него  рыболовные крючки. Неее. Трэвису не нужно на такое смотреть, если он не хочет,  чтобы у него "упал" прямо в башке.

-  Трахай, Трэвис! - продолжал подначивать его Дедуля, надрачивая в своем кресле с  красным от усердия лицом. - Кончи ей прямо в башку, мальчик! Трахай эту  оборвашку!

И  Трэвис трахал. Правда много времени у него это не заняло. Он почувствовал, как  нарастает внутри него наслаждение, и оно было несравнимо ни с чем. Зрачки  Трэвиса сошлись в кучку. Он схватил Чесси Кинни за огромные, потрескавшиеся от  грязи уши и стал долбить еще жестче, как будто ножевой разрез в ее мозгу был  горячим, сосущим ртом пятидолларовой придорожной шлюхи. В следующий момент  Трэвис приподнялся на цыпочки, застонал, и выпустил мощную струю спермы в  "мозолистое тело" мозга Чесси Кинни. Хотя он все-равно не знал, ни  что такое "мозолистое тело", ни что такое "центральная борозда",  ни что такое "затылочный полюс". Достаточно сказать, что он выпустил  мощную, горячую струю прямо ей в башку. И это было здорово. Никогда в жизни ему  не было так хорошо.

-  Ох, едрен батон, Дедуля! Позволь мне сказать, "кончун" был что  надо.

Трэвис  отступил назад, сырой от пота. Его обмякший член выскользнул из  свежепроделанной дырки.

-  Да уж, мальчик! - согласился Дедуля. - «Головачи» - это нечто, правда? Кому  нужна женская писька, если можно трахать башку?

-  Но... Дедуль. - Трэвис замялся, чувствуя себя очень виноватым. Все то время,  пока он ублажал себя, бедный Дедуля сидел с торчащим из штанов старым, но все  еще рабочим хреном.

-  Едрен батон, Дедуль. Ты ж сам еще не кончил.

-  Да, неважно, мальчик. Старику вроде меня, нужно время для этого дела. Смотреть  тоже неплохо. Глядя, как сильный, молодой мужик вроде тебя, трахает башку, я  вспоминаю былые деньки. И позволь мне сказать вот что, сынок. Я перетрахал  достаточно голов на своем веку.

-  Бьюсь об заклад, что так оно и было, Дедуль, - согласился Трэвис, застегивая  ширинку. - Почему б тебе не трахнуть башку прямо сейчас? Вон на столе у нас  свеженькая, если не брезгуешь после меня.

-  Ох, едрен батон, сынок. Я ценю твою заботу, но мой "мозготрах"  остался в прошлом. Не могу встать с этого проклятого кресла. Ножек-то нет.

Трэвис  улыбнулся широкой теплой улыбкой любящего внука. Он знал, как помочь Дедуле.

-  Я буду твоими ногами, Дедуль, - сказал он и поднял своими огромными мускулистыми  ручищами Дедулю с кресла и поднес его к мертвой голове Чесси Кинни.