Логан упал на пол и закрыл голову руками. Майкл с руганью пригнулся еще ниже. Крис заблеял и повернулся на спину, его жирный торс содрогался от каждого судорожного вздоха.

Дон выглянул из‑за кожаного кресла. Стрелявшие, должно быть, засели за углом флигеля, наискосок к окнам зала. Идеальное место, чтобы видеть, оставаясь невидимками.

– Логан! – крикнул он. – Попробуй еще раз. Выключи свет.

– К черту, – крикнул со своего места на полу Логан. – Вам надо, вы и выключайте.

«Черт, – подумал Дон, – все приходится делать самому». Он развернулся и прицелился в дорогую люстру из оленьих рогов. Бах ! Крупная дробь перебила цепь, на которой висела люстра, и громадный светильник рухнул на пол, лампочки взорвались. Две напольные лампы в другом конце зала, над Логаном, продолжали гореть, но на этой половине стало темнее.

Снаружи начали стрелять из автоматического оружия, разнеся стеклянную стену с восточной стороны дома. Пули свистели и рикошетом отскакивали от камней камина.

Дон упал ничком, сжимая дробовик. Кто‑то закричал. Одна из ламп разлетелась, еще больше погрузив зал в темноту. Пули вонзались в мебель, белая начинка взлетала в воздух.

Стрельба прекратилась. Внезапная тишина подействовала как удар по голове.

Дон сел, выставил ружье в темноту, и выстрелил. Перезарядил дробовик. Выстрелил. Перезарядил. Выстрелил. Снова лег на пол, ожидая возобновления огня.

Он не трудился целиться. Он лишь надеялся, что ему повезет и разлетающиеся дробинки кого‑нибудь зацепят. Или хотя бы вынудит их отойти. Дон пытался выиграть немного времени.

Он вглядывался в темноту, жалея, что здесь нет Соломона. В этот момент, перед лицом смерти, Дон больше всего сожалел о своих разрушенных отношениях с Соломоном.

– Отец! – Голос Майкла был полон тревоги. – Криса ранило!

Как только стрельба из винтовки прекратилась, Соломон увидел, что Дон наугад палит из дробовика. Из всех находящихся в доме мужеством обладал только старик.

Из леса никто не ответил, и Соломон не различал среди деревьев никакого движения. Стекла с обеих сторон здания были разбиты, остатки их торчали как сломанные зубы, пол устилали блестевшие осколки.

Соломон потихоньку пошел вокруг поляны против часовой стрелки, останавливаясь после каждого шага – прислушиваясь и присматриваясь. У южного конца Приюта стояли два темных автомобиля, но, судя по всему, пустые.

Новый взрыв стрельбы из леса в ответ на осторожную попытку Логана приподняться. Он снова бросился на пол, когда в стену вонзились пули. Соломон не понял, ранен ли Логан, да ему было и наплевать. Он увидел, что хотел. Огонь, вырвавшийся из дула среди деревьев, в тридцати ярдах от него, недалеко от южной стены дома. Оттуда стрелок вряд ли мог видеть Дона и его сыновей у камина. Угол не тот. Но Логана у дальней стены он видел.

Соломон стал незаметно передвигаться от дерева к дереву; с пистолетом наготове он крался к тому месту, где засек вспышку. Луна и тот слабый свет, что по‑прежнему шел от дома, помогли Соломону различить белого человека с неряшливой бородой, сидевшего под деревом. Он сидел с винтовкой у плеча, наблюдая за Приютом в прицел. Винтовка дернулась в его руках, когда он дал новый залп по Приюту.

Довольно. Соломон вышел из‑за дерева, чтобы стрелять в открытую. Бородатый мужчина на секунду замер, затем повернул винтовку в сторону Соломона.

Соломон нажал на курок. Сорок пятый подпрыгнул у него в руках. Раз, другой, третий. Мужчина упал навзничь, выпустив винтовку.

Соломон развернулся и метнулся назад, в тень деревьев. Присел и вернулся тем же путем, по которому пришел, держась кромки леса.

Один готов.