– Да. Конечно. – Миффин нажал кнопку внутренней связи на своем столе. – Мэгги? Пришли сестру Форестер. Пожалуйста.

Сестра оказалась дородной чернокожей женщиной, лет пятидесяти, с пухлыми щеками и добрыми глазами. Она даже не успела переодеться и была в белом форменном костюме и туфлях на толстой подошве. Принимали Эбби в «Цветущую иву» другие сестры.

Он встал и пожал ей руку. Она назвалась Нормой Форестер. Ее глаза расширились, когда Соломон произнес свое имя. Знаком он предложил ей сесть в соседнее кресло, затем развернул свое кресло, чтобы сидеть лицом к ней.

– Расскажите мне, как все было, – попросил он.

Она встревоженно глянула на Миффина, который энергично закивал ей, давая добро.

– Вчера вечером, незадолго до восьми часов приехал мужчина, – начала она. – Он сказал, что в семье кто‑то умер, и мисс Мейнс нужна немедленно. Я сказала ему, что не годится так быстро прерывать ее реабилитационный курс. Она еще не прошла детоксикацию. Но он ответил, что это срочно.

– Этот человек, – напомнил ей Соломон, – как его имя?

– Он сказал, что его зовут Соломон Гейдж. Получается, он лгал?

– Вы уверены, что правильно его поняли?

– Абсолютно уверена. Я заставила его показать мне удостоверение. Это стандартная процедура, когда выписывают…

– У него было удостоверение на это имя?

Она кивнула.

– Водительские права штата Калифорния. Его фотография. Ваше имя.

Соломон почувствовал, что у него на щеках забегали желваки. Он повернул голову вправо, влево, глубоко вздохнул. Он знал, что его злая физиономия пугает людей. Миффин и сестра откинулись в своих креслах, отодвигаясь от него. Соломон попытался улыбнуться, но заподозрил, что состроил еще более пугающую гримасу.

– Как выглядел этот человек?

Сестра Форестер сглотнула слюну и сказала:

– Белый, плотный, совсем не такой высокий, как вы. С густыми усами. На голове у него была бейсболка, поэтому волос я не видела. Такое впечатление, что он лысый. Почему‑то мне так показалось.

Соломон мысленно приложил это описание к известным ему людям, но никому оно не подходило. Майкл Шеффилд был лыс и носил усы, но его вряд ли можно было назвать «плотным». В отличие от толстозадого братца, Майкл находился в хорошей для своего возраста форме. Кроме того, Майкла даже не было в Штатах.

В кабинете повисло молчание. Миффин наконец кашлянул и спросил:

– Никого не напоминает?

Соломон покачал головой.

– Кто‑нибудь еще видел этого человека? – спросил он.

– Не думаю, – ответила сестра. – Я сидела за главной стойкой, поэтому он подошел прямо ко мне. И ждал там, пока я ходила за девушкой.

Миффин снова пустился в извинения, говоря, что охрана клиники должна была воспрепятствовать выписке Эбби. Когда Соломон не ответил, Миффин напустился на сестру.

– Вы нарушили наши правила, – резко начал он. – Вы понесете наказание. Сначала я переговорю с медицинским персоналом, но не удивляйтесь, если вам придется искать другую работу.

Сестра Форестер была потрясена.

– Не вините ее, – сказал Соломон. – Откуда она знала, что тот человек – подставное лицо? Она никогда меня не видела. И он показал ей удостоверение.

Миффин поставил костлявые локти на стол, сложил ладони перед грудью. Богомол.

– В карте мисс Мейнс были особые инструкции – мы должны были уведомить ее мать, – сказал он. – Пациента выписывают среди ночи…

Соломон вдруг встал, заставив Миффина всплеснуть руками.

– Я хочу, чтобы вы поняли, как серьезно мы относимся к нашим обязанностям здесь, в «Цветущей иве».