|
— Рипс, а говорят, что биофилы только нюхают, жмут и трут! — засмеялся Бочвар. — К сожалению, пьют тоже, — выпил я. Он зашел за стойку и загремел бутылками. — Господин Глогер, чем вы боретесь с бураном? — спросила Карпенкофф, глядя на мой пустой кубик. — Водкой "Катя Бобринская", — ответил я, лишний раз убедившись в тяжелом V2 этой самки. — "Катя Бобринская"? — переспросила она с угрюмым минус-директом, словно вспомнив сразу всю свою мутную жизнь. — А что это? — Марта, это хорошая ржаная водка, — опередил меня Бочвар. — Эйс-позит. — Тогда налейте мне, — Карпенкофф опустила свой ванвэй на тумбу. — Не ищите бутылку, — предупредил я Бочвара. — Здесь только кубики. — Нас тут ждали с водяным говнорезом! — захохотал Бочвар. — Северная поебония с ледяной плюс-пиздищей плюс xуеscroll! — Я прошу не употреблять русмат в моем присутствии, — сканировал я его. — Вы даньхуан? — спросил он. — Я даньхуан, — ответил я. — Цзюцзин нинь шэмма шихоу нэн чжуньбэйхао ни? — обнажил свои перламутровые зубы Бочвар. — Цюй нянь синцижи сяюй ши, — закурил я. — Олени, поберегите рога, — Карпенкофф поймала кубик, пущенный ей по стойке Бочваром. — На меня этот буран действует как END-ШУНЬЯ. Каменная голова плюс каменная вагина плюс каменный анус. Вы впервые на таком Севере, Борис? — Да, — ответил я, садясь за шахматы. — Я вижу, — она поднесла кубик к оранжевым губам, — Белый Север не даст вам створожиться. У меня это четвертый плюс-ком. Каждый раз я теряю до 6 пунктов М-баланса, но все равно приобретаю приличное BORBOLIDE. Север учит нас, фиолетовых клопов. — Лишь бы военные не раскрасили носорога, рипс нимада та бень, — Бочвар налил себе в стакан Chivas Regal и стал щедро совать лед. — Я готов потерять 20 единиц L-гармонии, только бы уложиться в график. Если они все так провайдят, как TFG — тогда без рессор не обойтись. Еще месяц здесь месить воздух — Фубайди шици! — Наши военные не раскрасят носорога, Леонид, — сосредоточенно выдохнула Карпенкофф после выпитой водки. — "Белые жетоны" — не каблуки. И даже не МПИ. У них solidный status. Меня больше беспокоит наш Агвидор. — Харитон? — отпил из гремящего стакана Бочвар. — Да, — Карпенкофф вытянула из наплечника узкий портсигар, достала папиросу — Не знаю, может я — парникубель, но его манипуляции с батареями весьма сомнительны. Ретро-плюс какой-то. Бочвар засмеялся. — Вы маракуете в термодинамике? — спросил я. — Не надо быть ген-титаном, чтобы знать зависимость dis-скачков от порога энтропии. Я не вчера покинула вагину и это моя не первая командировка. Харитон помешан на практике фон Штайна, от которой почти все отказались. С Арцимовичем и Мамеляном я работала директней. — В Угре? — спросил я, расставляя шахматные фигуры. — S-пластилин проект? — Yep, — закурила она. — Сравнивать S-пластилин и ГС-3 некорректно, — я сделал ход е4. — S-пластилин! — засмеялся Бочвар. — Марта, вы блефуете! S-пластилин! Витя Борцони делал для них in-out. Там все было как в саванне. Все сразу получилось, я видел пульпу Это топ-директ, рипс. Его тело весило четыре тонны, кожа вулканизировалась прямо на глазах. Но, Марта, сравнивать эти проекты... — он тряхнул головой так, что звякнули его надбровные полумесяцы. — Ваши Арцимович с Мамеляном простые штукари по сравнению со всеми нами. — Мне плевать на бант, я отвечаю за совместимость. Это вам и Витте придется жевать стекло. У вашего гениального Агвидора будет очень средний разброс. |
