— Предатель!

— Герой!

Третьи ничего не говорили. Руфь — от сдержанности. Пьер Дельмас — от безразличия, а Франсуаза… Франсуаза? Не ясно. Часто, если спор становился слишком уж горячим, она уходила из комнаты.

Однажды Леа, больше не способная сдерживаться, прошла за ней. На террасе, упав на железную скамью, Франсуаза рыдала. Леа подошла и мягко спросила:

— Что с тобой?

Рыдания усилились.

— Больше не могу слышать о Петене, о войне, Гитлере, де Голле, об ограничениях, о русских, об оккупированной зоне, о свободной зоне, об Англии, об… С меня хватит. Я хочу, чтобы меня оставили в покое… хочу любить свободно… хочу… Мне хотелось бы умереть…

Мало-помалу сочувствие, которое испытывала Леа к горю сестры, превратилось в раздражение, сменившееся отвращением. «Когда от слез становятся такой уродиной, надо бы прятаться», — подумала она.

— Затихни! Если бы ты только видела, как выглядишь! У тебя что-то не выходит? Так скажи. Или тебя в такое состояние приводит возлюбленный? Тогда брось его.

Леа поддразнивала сестру, сама не веря в то, что говорит. И была потрясена бурной реакцией Франсуазы. Оцепенев, она слушала:

— Тебе ли судить о моем возлюбленном? Сама валяешься в сене со слугой, а продолжаешь вздыхать по чужому мужу! Захоти он того, мой возлюбленный всех бы вас… Тебя мои дела не касаются, они никого не касаются. Я вас ненавижу, не хочу вас больше видеть!

Выкрикнув это, она убежала с террасы. Леа смотрела, как, спотыкаясь, удаляется через виноградник тоненькая фигурка, пока не исчезла за Балатоном.

Сколько времени провела она, замерев перед привычным пейзажем? А коротенькая фраза все стучала у нее в мозгу: «Захоти он того, мой возлюбленный всех бы вас…» И, как всегда, спокойная красота этих полей, этих виноградников, этих рощ, этих холмистых склонов, этих деревушек и темной линии Ланд вдали принесла ей умиротворение и заставила умолкнуть все еще звучавший в душе голос сестры.

На следующий день Франсуаза объявила, что уезжает в Аркашон, к подруге. Леа припомнила, как Лаура советовала ей справиться у Франсуазы, хорошо ли она развлеклась на концерте? Тогда ее удивил этот совет. Теперь ее младшая сестренка уклончиво ответила, что все это не имеет значения, да к тому же она и позабыла, что хотела сказать. Но, в конце концов, настойчивость Леа вынудила ее признаться:

— Мне показалось, я видела ее с лейтенантом Крамером. Но, наверное, это все-таки был не он, потому что спутник Франсуазы был в штатском.

Леа больше не сомневалась: ее сестра любит немца и, вероятно, является его любовницей.

Когда за несколько дней перед сбором винограда приехала Камилла, она спросила у нее, как же быть. Обязана ли она предупредить отца, Руфь, Адриана?

— Ничего не предпринимай, — ответила Камилла. — Это слишком серьезно. Только Франсуаза или лейтенант Крамер способны тебе сказать, насколько истинно их чувство.

— А та фраза?

— Она ее произнесла в ослеплении гневом.

Пока Франсуаза находилась в Аркашоне, лейтенант Крамер лишь изредка появлялся в доме.

С наступлением осени все перебрались в Бордо. В том числе и Лаура, находившая жизнь в деревне «смертельно скучной». Леа, переложившая всю ответственность за работы на виноградниках на Матиаса и его отца, только порадовалась этому отъезду, тем более что прокормить всю ораву, несмотря на дополнительные карточки, было совсем не просто. На этот раз она ждала наступления зимы без особых опасений, заготовив овощи со своего огорода, а также благодаря скотному двору с птицей и кроликами… не считая парочки свиней.