— Почему ее хотят арестовать?

— Потому что задерживают всех евреев-иностранцев. Так вы согласны?

— Да.

— Спасибо.

В дверь позвонили снова. Леа выскочила, чтобы открыть. Рафаэль Маль так торопился войти, что даже толкнул ее.

— Где Сара?

От удивления Леа вперилась в стену. Лишь бы только ничего не сболтнула лишнего недавно вернувшаяся Эстелла.

— О ком вы говорите?

— О Саре Мюльштейн, конечно.

— Я ее не встречала с 40-го года. Почему вы разыскиваете ее здесь?

— Она вас очень любила, а я ей сказал, что вы в Париже. Вот я и подумал, что она может к вам зайти. Уже два часа, как я ее повсюду ищу.

— А в чем дело?

— Ее надо предупредить, что она не должна возвращаться домой. Ее там ждет гестапо.

Леа, как смогла, разыграла удивление.

— Ох, Боже мой!

Рафаэль устало опустился на скамеечку у входной двери.

— Где она может быть? Не могу же я маячить у нее перед домом, чтобы предупредить? У меня и без того хватает забот!

— Мне казалось, у вас наилучшие отношения с этими господами?

— Да, пока я им для чего-нибудь нужен. Если вдруг они узнают, что я, к примеру, пытаюсь вырвать из их лап дочь Исраеля Лазара, я сразу же окажусь в концлагере вместо нее.

— Бедняга Рафаэль, не хотите же вы, чтобы я вас пожалела? В конце-то концов, они ваши друзья.

— Вы правы, — вставая, произнес он. — Не жалейте меня, я того не стою. Покидаю вас, буду продолжать поиски. Если случайно встретите Сару, скажите, чтобы к себе не возвращалась. А вы, сердечко мое, все-таки уезжаете к себе в деревню?

— Да.

— Ну что же, доброго вам пути. Думайте иногда обо мне. Прощайте.

— До свидания, Рафаэль.

Прислушиваясь к удалявшимся по лестнице шагам, Леа в задумчивости медленно закрыла за ним дверь.

— Браво, вы были просто великолепны, — заметил Франсуа, взяв ее за руку.

— Вы же видите, он не так плох, как вы утверждаете.

— Возможно. Но я не очень ему верю. Боюсь ловушки.

— Нет, я убеждена в его искренности.

— Я тоже, — сказала Сара, выходя из будуара.

— Ладно, ладно. Несмотря ни на что, нам следует быть еще более осторожными. Завтра к вам зайдут и проводят до вокзала. Мой знакомый поднимется к вам в 6.30, позвонит и скажет: «Такси вас ждет». Этот человек работает велотаксистом, и время от времени я прибегаю к его услугам. У него будут ваши билеты. До отхода поезда он останется с вами… Сара, мне пора уходить. Обещайте не рисковать зря.

— Попробую, Франсуа. Обещаю вам, — сказала она, целуя его. — Спасибо, спасибо за все.

— Пока будете вместе, приглядите за ней, — тихо произнес он.

— Обещаю.

В голове Леа царила полная сумятица: кем же были на самом деле Рафаэль Маль и Франсуа Тавернье? И та же Сара Мюльштейн? Какую игру они вели? А сама она, оставлявшая книги в кинотеатрах, подбиравшая проспекты в музеях, собиравшаяся выехать в Лимож с еврейкой, за которой охотилось гестапо, и лишь для того, чтобы в книжном магазине спросить, нет ли у них «Парижских тайн»? Чистое безумие. Почему согласилась она взяться за поручение своего дяди Адриана? Она так погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, услышав голос Франсуа.

— Не ломайте голову, Леа. На ваши вопросы нет точных ответов. Все и много проще, и намного сложнее, чем вы представляете. До свидания, девочка. Мне будет вас недоставать.

Леа показалось, что у нее разрывается сердце.