— Здесь пахнет свежей человечиной. Мне кажется, неподалеку скрывается маленькая девочка. Сейчас разыщу ее и съем.

— Нет, папочка! Нет, папочка! — кричала она, выбегая из своего укрытия и бросаясь в протянутые к ней руки.

Со всем этим покончено… Завтра, самое позднее послезавтра, она уедет.

На следующий день Леа отправилась в Кодро за письмами. На почте ее ожидало письмо с требованием немедленно приехать в Ла-Реоль к чете Дебре. Она застала их встревоженными, в лихорадочном возбуждении.

— Не могли бы вы сегодня вечером или завтра съездить в Бордо? — спросила мадам Дебре.

— Не знаю. Я была там со своим отцом вчера. Требуется найти повод.

— Подыщите что-нибудь. Речь идет о жизни многих членов организации. Вам надо будет зайти в страховую контору месье Андре Гран-Клемана в дом № 34 по Верденскому проезду. Ему следует сказать, что полученный им от Леона паштет невысокого качества. Он вам ответит, что ему это известно: он сам и его жена отравились. Тогда скажите, что вы пришли из-за страховки, которую хотел бы оформить ваш отец. Он проведет вас в свой кабинет, где вы передадите ему необходимые бумаги. Это фальшивые страховые полисы, среди которых он найдет наше сообщение. Через какое-то время скажите, что чувствуете себя не очень хорошо и вам нужно выйти на свежий воздух. Он вас проводит. На улице вы ему сообщите, что на его след напал комиссар Пуансо, и если он еще не арестован, то лишь по совету лейтенанта СС Дозе, который, видимо, заслал в организацию своих людей и ждет полной информации, чтобы нанести сокрушительный удар. Пусть без промедления предупредит некоторых лиц, чтобы те могли скрыться. Вам понятно?

Леа повторила инструкцию.

— Прекрасно. Чем скорее вы побываете в Бордо, тем лучше.

— Попытаюсь успеть на шестичасовой поезд. А не этот ли Дозе допрашивал Камиллу?

— Он самый хитрый и опасный человек с нюхом полицейской ищейки, никогда не теряющей след. Вполне вероятно, что кто-то продолжает для него следить за Камиллой. Со своей стороны, всегда будьте начеку… Между прочим, безопасности ради, один из наших друзей переведет вас через демаркационную линию в лесу около Фонделу.

— В Сен-Пьере немцы меня знают. Не заподозрят ли они неладное, не увидев, как я возвращаюсь?

— Если при возвращении вас начнут расспрашивать, вы всегда можете сказать, что переходили демаркационную линию в Сен-Лоран-дю-Буа, куда ходили проведать приятельницу. Я же сделаю так, чтобы в Сен-Лоране о вас помнили.

— Тогда все пройдет нормально.

— Может, я и обманывалась на ваш счет, малышка, — произнесла с доброй улыбкой мадам Дебре, обняв Леа.

— Может быть, мадам. Но разве это так важно?

— Для меня, да. Вчера мы получили известие о вашем дяде. Он просит вас сообщить его сестре Бернадетте, что ее сын Люсьен находится вместе с ним.

— Ох, как меня это радует! Я очень люблю своего двоюродного брата и боялась, не случилось ли с ним чего. Больше дядя Адриан ничего не сообщает?

— Ничего. И вам пора идти. Поезжайте через Лабарт, где вас будет ждать местный кузнец. Он вас знает и поможет без помех пересечь линию. Делайте все, что он вам скажет. Тогда все пройдет хорошо. Он проводит вас до Сен-Мартен-де-Грав. Дальше дорогу вы сами знаете. До свидания, мое дитя. Да хранит вас Господь!

— До свидания.

Глядя вслед удалявшейся на своем голубом велосипеде Леа, супруги Дебре спрашивали себя, а имеют ли они право подвергать опасности жизнь этой столь странной, на их взгляд, и столь прекрасной девушки.