– А вот я пока ничего не понимаю, – сказал Михаил. – Все‑таки в небе куда проще, чем тут, на земле. Ну что, вызываем Олега? Думаю, сегодняшнее представление закончено.

Михаил связался с Олегом и приказал ему возвращаться… – Ну а теперь надо выяснить, что в этих канистрах, – сказал Михаил, когда они собрались вместе.

– А как мы узнаем, что это действительно оно? – спросил Муха. – И как бы это мог установить тот, кому хотели передать эти канистры?

– Для каждого компонента созданы специальные тесты‑анализаторы, – сказал Михаил. – Вроде лакмусовых бумажек. Они у меня есть. Золотые штыри с особым белым покрытием, вроде лака. При соединении с тяжелым черным компонентом через две минуты он краснеет. Для бесцветного – то же самое, только белый состав зеленеет.

Со всеми другими веществами – кислотами, газами, соединениями – в реакцию не вступает.

– И остается белым? – спросил Муха.

– У тебя что было по химии? – поинтересовался Артист.

– Как – что? Пятерка. И в училище тоже. Везде… – Заметно, – сказал Артист. – Не растерял знаний. Ну что, приступим к дегустации?

Как оказалось, у Михаила была с собой тщательно упакованная маленькая походная химическая лаборатория – несколько реторт, мензурок, тонких стеклянных трубок. Здесь же, в цилиндрическом футляре, были и стержни – золотые спицы сантиметров пятнадцать длиной, наполовину покрытые матовым белым составом.

Артист взял в руки один штырь.

– К белому слою не прикасайся! – предупредил Михаил.

– Занятно, – задумчиво сказал Артист. – А может, попробуем моими? – И он вытащил из кармана точно такие же тонкие золотые штыри, взятые из кармана Слейтона, и протянул Михаилу.

– Откуда дровишки? – спросил Михаил.

– От Слейтона, вестимо, – улыбнулся Семен. – Видно, хотел проверить товар.

– А ведь их уже использовали один раз, – показал Михаил. – Видите, белый состав как будто облез на концах. Он растворяется после теста. Ну да ладно, сейчас покажу на своих. Семен, бери камеру и снимай все от начала до конца.

– Господи, благослови, – сказал Муха. Они отвинтили крышки сначала с одной, а потом с другой черной пятилитровой металлической канистры. Одна из них весила примерно столько, сколько весила бы и с водой, другая была куда тяжелее. Михаил осторожно опустил в канистру с тяжелой жидкостью стеклянную трубочку с маленькой грушей на конце – пневмозаборник – и втянул в канал какое‑то количество неизвестного вещества. Затем извлек его и поднес к свету.

Со странным чувством смотрели они на черный столбик, поднявшийся по стеклянной трубке. Михаил выпустил каплю черного вещества в плоскую чашку Петри.

Артист наклонился и понюхал.

– Вроде не пахнет ничем.

– Ну, займемся алхимией, – сказал Михаил и опустил в черную каплю белый кончик золотого стержня, посмотрел на часы.

Все окна в машине были тщательно закрыты спальными мешками – Муха специально выбирался наружу, чтобы проверить светомаскировку. Прошло десять секунд, пятнадцать, двадцать… Наклонившись, они, не мигая, смотрели на белый кончик пробного штыря, и сердца их колотились. Белое оставалось белым. И вдруг почти сразу сделалось ярко‑красным, с минуту оставалось таким, а потом самый кончик стержня стал золотым – покрытие растворилось.

Они молчали. Да и что можно было сказать?

– Ну что? – нарушил тишину Михаил. – Исследуем содержимое второй?

Через пару минут такая же капля, только прозрачная и бесцветная, как вода, упала во вторую чашку, а увлажненный этой жидкостью стержень через положенное время позеленел.