Майкл включил бортовую связь. – – К вашему сведению, леди, Питфол – полая сферическая оболочка радиусом около двенадцати километров, толщиной около одного километра, а машинам, поддерживающим ее в искривленном состоянии, более трехсот лет.

– Расскажи им, как работает подпространственный двигатель.

– Этот двигатель состоит из целой кучи разных таинственных железок, о которых никто ничегошеньки не знает.

– Расскажи им об инопланетянах, которые оставили здесь первый корабль, способный перемещаться в подпространстве быстрее скорости света.

– О них тоже никто ничего не знает.

– Ты меня разочаровываешь, Мюррей.

– Какая жалость. Элис начала хохотать.

Они вновь вернулись на ленту спидвея и выскочили из терминала на новом экспериментальном маршруте ралли. Отсюда, более чем в миллиарде километров от Клипсиса, им был виден весь узор сверкающей паутины треков. В правом углу протянулась плоскость эклиптики; вдоль нее двигалось множество реконструированных планет, соединенных дорожками и скользящими полукружиями коммерческих туннелей паутины. Вокруг обращалось несколько колец разреженного газа, пыли и камней, оставшихся после ремонтных работ.

– Расскажи рейнджерам о том, что случилось с самыми первыми планетами, – попросила Марджи.

– Консорциум привел их в порядок, – начал Майк, улыбаясь. Скоро эта канитель закончится, он отправится в ангар и встретится там со Спидболом. Майку было любопытно, что тот обнаружился среди обломков с трека Монза.

– Расскажи им! – потребовала Марджи. Майк заглянул в зеркало заднего вида. Девочки пели, смеялись, кричали, бросались конфетными обертками.

– Я думаю, что кто‑то из нас им надоел.

– Они все такие глупые. Майк повернулся к Элис.

– А в чем твоя функция?

– Я здесь в качестве рефери.

Майк кивнул, но продолжил наблюдать за ней. В следующие два часа Элис не вмешивалась ни в какие его решения и не снимала очков. Тоже мне, рефери.

Последний отрезок: визит на обычный трек спидвея. Когда Майк заполнял план полета, ему предоставили выбор, так что он выбрал трек Монза, надеясь, что сможет найти там что‑нибудь интересное, чтобы хоть чем‑то оправдать эту идиотскую поездку.

Трек был временно закрыт, ткань пространства спокойна и неподвижна.

Майк аккуратно сманеврировал к центральной линии трека.

– Мы называем это грув, – сказал он. – После того как лидер‑корабль устанавливает определенную кривизну пространства, в этом месте трека он движется быстрее всего. Это как вода, текущая через трубу. Сам туннель паутины создается постоянным волновым завихрением, которое постепенно теряет энергию, а потому его необходимо подкачивать время от времени. Испытывая неприятное чувство уязвимости, Майк добавил тяги, чтобы немного сместиться вбок, и на несколько секунд запустил основные двигатели. Автобус скользнул к краю туннеля.

– Хотите верьте – хотите нет, – сообщил он им, – у меня никогда не было возможности увидеть это место вблизи.

– У меня тоже, – призналась Элис.

Майк перевернул корабль и снова включил основные двигатели, остановившись только в нескольких сотнях метров от мерцающего края трека.

– Ну и что здесь такого особенного? – спросила Марджи, выглядывая в иллюминатор.

– Не знаю, – ответил Майк. – Где твое любопытство, дух приключений? Думай об этом как о полезном опыте.

– Если ты так говоришь, давай выйдем и все осмотрим вблизи.

– Ни в коем случае! – запротестовал Майк. – Никто из корабля не выйдет!

– Где твой дух приключений? – отозвалась Марджи.