— Собираешься заигрывать с народовольцами? — мрачно поинтересовался дед.

— Собираюсь лишить их поддержки простых рабочих. — Я чуть отодвинулся от стола, усаживаясь поудобнее. — Для этого на самом деле нужно не так уж много.

— Я бы с тобой поспорил. — Дед покачал головой. — Но не стану. Если честно, меня куда больше интересует, чем ты собираешься занять всю эту ораву — даже если хватит денег платить их хоть какую-то зарплату.

— Работа найдется! — отозвался я. — Наверняка Багратион захочет вооружить жандармов чем-то вроде пулеметов — и такие разработки уже давно есть! Нам останется только выкупить патенты, довести до ума образцы и запустить их в производство. А уж если получим заказ от армии…

— Своими руками штамповать оружие, которое по убойной мощи страшнее Одаренного пятого класса с боевой специализацией? — Андрей Георгиевич с проворотом воткнул в пепельницу папиросный окурок. — Ты в своем уме, Саша?

— Более чем. — Я и не подумал обидеться. — Потому что если подобное сегодня не сделаем мы — завтра сделают другие… уже делают! Несколько панцеров с “глушилками” и пулеметами за полдня разнесут весь Петербург!

— Нет. Не разнесут, — усмехнулся дед. — Во всяком случае, пока здесь я. Но сама идея, надо признать, не так уж плоха. Я еще тридцать лет назад говорил, что армии не помешали бы игрушки посовременнее… Правда, заниматься этим сейчас, пожалуй, уже поздно.

— Никогда не поздно! — Я махнул рукой. — Это все равно придется сделать. Мир уже изменился — нравится тебе это, или нет. И потом — мы ведь сможем вооружить и собственных людей. Одних только отставных городовых и солдат, которые сейчас увольняются со службы, хватит на несколько рот… или больше!

— Думаешь создать собственную армию? — буркнул Андрей Георгиевич.

— Если придется. — Я повторил любимую фразу деда. — Гвардейских полков, похоже, уже недостаточно.

— Блестяще… Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до такого. — Дед устало прикрыл глаза. — Собственный внук предлагает заискивать перед лапотниками, влезать в долги и набирать дружину.

Слова звучали не слишком обнадеживающе — но злости в голосе я не услышал. Не было даже возражения. Наверняка у деда нашлась бы еще хоть сотня аргументов, способных разнести все мои сомнительные замыслы в пух и прах, но озвучивать он их явно не спешил.

Или вовсе не собирался.

— Я могу только догадываться, как на подобное посмотрит государыня императрица, — проговорил он после почти минутного молчания. — Но зато точно знаю, что родам это не понравится. Ты ведь понимаешь, что в наше время любые разговоры с простолюдинами… были куда короче. Аристократы не пожелают идти на уступки.

— Честно говоря, меня мало волнует, что подумают аристократы, — огрызнулся я. — Потому что если мы не предпримем что-то сейчас, я доживу до твоих лет в стране, в которой никаких аристократов может и не быть вовсе.

Дед не ответил — да и вообще слушал мои слова без тени эмоций на лице. То ли настолько погрузился в собственные мысли, то ли слишком устал, чтобы спорить. А вот Андрей Георгиевич последние несколько минут буквально сверлил меня взглядом. Так ничего и не возразил — но все, что я говорил, ему явно не нравилось. Ни под каким соусом.

— Что вас обоих так смущает? Затраты? — Я выложил на стол чуть ли не последний козырь.