— Понимаю, — задирала нос Марсия. — Я не люблю таких неповоротливых людей. — Она крутнулась на кончиках пальцев и затанцевала с поднятыми, красиво округленными руками. Среди этих колоссов она казалась бабочкой — трепетным, изменчивым созданием, которое может погубить одно прикосновение.

— Марсия думает ногами, — бормотал Джон.

— Это я тоже знаю, — блаженно напевала Марсия. — А главное — я чувствую ногами! Когда я могу танцевать, я счастлива!

Теперь она была совершенно довольна, что Джон и Сюзан смотрели не на скульптуры, а на нее.

— А что тут делает наша уродливая старушка Джейн? — напевала она, устремляясь в танце к дверям. — У нее страшный вид! Ведь Джейн — уродка!

— Она чудесная, и ты это знаешь так же хорошо, как и я! — крикнул ей Джон. По пути домой он несмело сказал Сюзан: — Я пытаюсь вырезать Джейн из дерева. Даже не знаю, почему мне так нравится вырезать. Может быть, потому что мы занимались с дедушкой резьбой. С того времени, как у нас начались каникулы, Джейн позирует мне каждый день.

— Ты мне покажешь ее? — спросила Сюзан.

— Я ее видела — это уродливо, потому что Джейн — уродка! — восклицала Марсия.

Джон испепелял ее взглядом.

— Мама, ты же знаешь, как выглядит Джейн. Она мне не кажется некрасивой!

— Только Соня прекрасна, — упрямо твердила Марсия. — Соня и Мэри красивые, и Блейк красивый. Я надеюсь, что когда вырасту, тоже буду красивой!

Она обратила вопросительный взгляд на Сюзан.

— Если я не буду красивой, то лучше умру!

— Ну, конечно же, будешь, — сказала Сюзан.

— А мне так не кажется, — немилосердно отрезал Джон. — От твоей физиономии мне плохеет. Ты всегда думаешь только о себе!

— Джон! — укоризненно сказала Сюзан, ей хотелось утешить Марсию.

Но Марсия сидела, прямая и холодная, и не нуждалась ни в чьем утешении.

— Мне вообще не важно, что думает Джон, — весело кричала она. — Зато я нравлюсь Блейку! — Они подъехали к дому. — Я на эту деревянную Джейн смотреть не пойду, — сказала она и умчалась вприпрыжку.

Когда они вошли в комнату Джона, Сюзан сказала:

— Тебе не надо бы так разговаривать с Марсией, Джон.

Он поразил ее своим взрослым и серьезным взглядом.

— Я ничего не могу с собой поделать, мама. Она толстокожая. Ее надо время от времени приводить в чувство, иначе она сведет тебя с ума. А как только она обнаружит, что она тебя как следует распалила, то только тогда почувствует себя счастливой.

Джон вытащил из шкафа пакет и развернул его. Это был кусок древесины высотой примерно в тридцать сантиметров.

— Это корень, — сказал мальчик, — я нашел его в лагере, он смахивал на Джейн. Посмотри, я только чуть-чуть подправил его, чтобы у него было лицо Джейн. Линии тела тут уже были. Но это еще не готово.

Сюзан совершенно забыла о Марсии. Действительно из этой деревяшки проступал образ Джейн. Джон срезал кору и верхний слой дерева, и перекрученный корень в точности повторил согбенную фигуру Джейн.

— Это очень красиво, — сказала Сюзан просто.

Она гордилась, гордилась своим сыном. Она создала его и передала ему что-то свое. Руки Джона ласково поглаживали дерево; у него были красивые руки, большие и уже сильные, мужественные на вид, но еще по-детски нежные. При виде его рук у Сюзан перехватило дыхание от захлестнувшей ее любви, она хотела нагнуться и поцеловать сына.