Желание шутить как рукой сняло:

— Какой еще Айвар?

—  Зойка… ты дурочку из себя не строй, — ответил Сашка. — Некрасиво это…  перед родней-то. Мы все в курсе, что вы с Айваром неплохо поладили. А  Олька вон вообще от гордости пухнет. Это она ведь вас познакомила.

Айвар, значит... Ну-ну. Врун шоколадноглазый. Ты меня еще плохо знаешь…

—  Э-э-э… — протянула я, откидываясь на спинку сиденья, когда машина  плавно сорвалась с места, набирая скорость. — Черт… телефон дома забыла.  Оленька, одолжишь? Позвонить надо.

Щелкая  по клавишам мобильника, я ругала себя на чем свет стоит. И с чего,  скажите на милость, я взяла, что у Ольки есть его номер телефона? А ведь  есть же… вот он, родимый… Айвар, говорите. Дрянь шоколадная он, а не  Айвар! Шоколадный зайчик, ласковый мерзавчик…

Нажав на кнопочку с зеленой трубкой, я прижала мобильник к уху, от души надеясь, что эта сволочь ответит.

— Н-да…

Не знаю, что в этот момент было острее — злость или вспыхнувшая в груди… радость? Но разбираться было некогда.

— Это твоя невестушка звонит…

— Надо же, — сразу посерьезнел голос в трубке. — А я заждался.

— Думаю, надо поговорить.

Могла бы все сказать и сразу, но не хотела устраивать разборки на глазах у навостривших ушки родственников.

— Поговорим… коль хочешь. Вы ведь на ваше место у Даугавы[2] собираетесь? — надо же, какой осведомленный… — Так я вечером загляну.  Конкурс у меня в вилле неподалеку. Буду рад, если ты пойдешь со мной.

— А если не пойду?

—  Через костры прыгать интереснее? — В его голосе появилась легкая  ирония. — А в вилле комфорт, кондиционеры, никаких насекомых… кровать  есть. И никто не будет ныть и звать на веселье, обещаю.

С  кроватью уел, гад, — еще одной бессонной ночи я не выдержу. Но кровать и  мужчина — сочетанье слегка… гм… опасное. Впрочем, чего там опасного-то?  Что я за себя постоять не сумею?

— Ок, пусть будет вилла, — ответила я и отдала телефон довольной чем-то Ольке.

Всю  остальную дорогу я проспала. Проснулась уже под вечер. Машина стояла на  песчаном берегу у изгиба медленно текущей Даугавы, покачивались слева  высокие сосны, разносился над лесом горький запах дыма. Вокруг  раскиданных на берегу палаток — а их я насчитала шесть — возился уже  подпивший, распарившийся на жаре народ.

Вздохнув, я вылезла из машины.

— Сойка! — радостно заорал Янис[3],  мой двоюродный братишка, и бросился ко мне с пластиковой тарелочкой, на  котором лежала не очень аппетитно выглядевшая колбаса. Через несколько  минут я сидела на бревне, давилась горьким пивом с колбасой и вскоре  расслабилась, прислушиваясь к разговорам не умолкающей ни на мгновение  компании. А здесь оказалось не так уж и плохо… я уже и забыла, что это  такое, — отдыхать в кругу друзей и близких. Может, Олька и права… я  стала слишком дикой.

— Привет! — кто-то наклонился ко мне и поцеловал в щеку. — Прошу прощения, но я украду Зою на время.

— Сойка, — протянул Янис, сужая глаза, — ты ведь сбежать не вздумала?

—  Не называй меня Сойкой, — ответила я, бросая пластиковую тарелку в  специально для этого отведенный кулек, и повернулась к Айвару. — Идем?

— Назад не забудь привезти! — крикнул за спиной Сашка. — И желательно в не помятом, в не потасканном виде.

— Вот сволочь, — незлобно прокомментировала я, усаживаясь в темно-синюю ауди.