Увидев, как их главарь только пятками засверкал, остальные последовали его примеру.

А на оставшихся Итан ринулся, чувствуя себя, как лось, пытающийся разогнать свору кровожадных койотов, но в конце концов смог отпугнуть всех, кроме одного; остальные же с криком скрылись среди деревьев, словно за ними черти гонятся.

Оставшийся мальчишка смотрел на Итана сквозь дождь.

Возможно, самый младший из ватаги – лет семь-восемь от силы.

Одет как ковбой – красно-белая шляпа, сапожки, галстук-шнурок и рубашка в стиле вестернов.

Держа фонарик и булыжник, он стоял как ни в чем не бывало, с лицом, лишенным какого-либо выражения напрочь.

– Ты что, меня не боишься? – поинтересовался Итан.

Паренек покачал головой, расплескивая воду с полей шляпы. Поднял глаза на Итана, и когда луч фонарика осветил веснушки на его лице, Итан увидел, что ребенок соврал. Он был напуган, нижняя губа бесконтрольно тряслась. Это самый отважный вид, на который его хватило, и он поневоле восхитился мальчонкой, гадая, что заставило его встать грудью против него.

– Вы должны перестать убегать, мистер Бёрк.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Вы могли бы чудесно здесь жить, но даже не понимаете этого.

– Что это за место?

– Просто город, – ответил мальчик.

Зазвенели голоса взрослых, среди сосен замельтешила новая армия фонарей, словно восходящие звезды.

– Где твой дом? – спросил Итан.

Мальчик, озадаченный вопросом, склонил голову к плечу.

– Что вы имеете в виду?

– Где ты жил до Заплутавших Сосен?

– Я всегда здесь жил.

– Ты ни разу не покидал этот город? – осведомился Итан.

– Его нельзя покинуть, – сообщил мальчик.

– Почему?

– Просто нельзя.

– Я такого не приму.

– Вот потому-то вы и умрете. – И внезапно заорал: – Он здесь! Быстрей!

Фонари выскочили из леса на поляну.

Итан побежал, ворвавшись в лес с противоположной стороны, не трудясь даже заслонить лицо или оглянуться на преследователей, мечась во тьме, утратив всякое восприятие времени и направления, изо всех сил стараясь уберечь голову от вспышки безоглядной паники, грозившей повергнуть его на колени, заставить свернуться калачиком и наконец свихнуть рассудок.

Из-за страха.

Из-за боли.

Из-за того, что во всем этом нет даже чертового проблеска смысла.

Остановил его не звук реки, а запах.

Внезапная свежесть воздуха.

Почва пошла под уклон, и он засеменил вниз по слякоти берега в ледяную бурлящую воду, где река хлынула ему в ботинки, как жидкая сталь.

Несмотря на шокирующий холод воды, Итан не позволил себе даже секундного колебания – просто продолжал ковылять дальше, прочь от берега, все глубже и глубже в русло.

Вода доходила до пояса, и Итан охнул от холода, проморозившего его до сердцевины, а бурное течение яростно пыталось утащить за собой.

Итан делал медленные, осторожные шажки, своим весом страгивая камни на дне с мест, и те медленно катились вниз по течению.

Между каждым шагом он собирался, клонясь против течения, чтобы преодолеть напор воды.

На полпути она поднялась уже до груди.

Течение сбило его с ног.

Увлекая вниз по реке.

В почти полной темноте Итан даже не представлял, какие валуны могут выситься посреди русла; понимал только, что если его швырнет на один из них, это его убьет.

Он устремился поперек течения мощными, целеустремленными гребками на боку.

Руки работали отлично, но из-за полных воды ботинок толчки ног получались слабыми и почти безрезультатными.

Их вес скорее увлекал его вниз, чем продвигал вперед.