Телефон сделал снимок, о чем и просигналил, исполнив совершенно не функциональный, установленный производителем по умолчанию напев: «Сладко, сладко – шоколадка». Однако эта тема кивка не удостоилась, и я мысленно взял себе на заметку: сигнал нужно сменить. Свято место пусто не бывает.

Я проверил изображение на маленьком телефонном экране и нашел его достаточно четким, чтобы иметь возможность дома завязать шнурки по этому образцу.

– Спасибо.

– Нет проблем.

Но в ее голосе прозвучал намек на подозрение. И точно, с чего это вдруг мне приспичило фотографировать ее шнурки?

Возникла неловкая пауза, как раз того рода, какая иногда возникает, когда фотографируешь чужой башмак. Ну и что дальше?

Я отвернулся и взглянул в сторону реки. Моя встреча со шнурочным инноватором произошла в Ист‑Ривер‑парк, там, между шоссе Рузвельта и водой, пролегла зеленая прогулочная аллея. Одно из немногих мест, где можно воочию убедиться, что Манхэттен – это остров.

С ней был баскетбольный мяч – тренировалась в бросках по кольцам на поросшей травой площадке под Манхэттенским мостом, не иначе.

Я, как уже говорилось, здесь работал.

По воде медленно, как минутная стрелка, проползал большой контейнеровоз. За рекой лежал Бруклин, пока еще выглядевший индустриальным районом. Сахарный завод «Домино» терпеливо дожидался превращения в художественную галерею или жилой комплекс для миллионеров.

Я уже совсем было собрался улыбнуться и двинуть дальше, но тут она заговорила:

– А что он еще может?

– Телефон?

Разумеется, я готов был отбарабанить перечень опций по памяти, но как раз эта часть работенки всегда была мне в тягость (поэтому тебе не придется читать описание какой‑либо продукции, во всяком случае, на этих страницах). Я пожал плечами и, стараясь не трындеть как менеджер по продажам, ответил:

– МР3‑плеер, СМС, ММС, диктофон, записная книжка. Камера снимает в режиме видео десять секунд.

Она прикусила губу и опять кивнула.

– Видео, правда, дерьмовое, – честно признался я. Вранье в мои обязанности не входит.

– А звонить людям с него можно? – спросила она.

– Конечно, он… – Тут до меня дошло, что она прикалывается. – Запросто. Нажимаешь на кнопочки и звонишь.

Ее улыбка была красивее даже шнурков.

* * *

Когда Александр Грехэм Белл изобрел телефон, он воображал, что его детище будет служить для коллективной аудитории, типа для совместного прослушивания концертов или там хорового исполнения государственного гимна. Однако вышло так, что куда более популярным способом использования его изобретения стали разговоры людей друг с другом.

Первые компьютеры разрабатывались для управления артиллерийским огнем на море и для расшифровки кодов. Интернет же создавали для управления странами после ядерной войны. Ну и что с того? Большинство пользуется им, чтобы пересылать «мыло» и лазить по чатам. Одна личность контачит с другой.

Сечешь, на что я намекаю?

– Меня Хантером звать, – сказал я, улыбнувшись ей в ответ.

– Джен.

Я кивнул и выдал:

– Дженнифер было самым популярным именем для девочек в тысяча девятьсот семидесятых годах и вторым по популярности в тысяча девятьсот восьмидесятых.

– Правда?

– О, прости.

Порой факты, скопившиеся в моей башке, ошалев от тесноты, ищут выход наружу и находят – главным образом через рот. Зачастую это не есть хорошо.

Она покачала головой.

– Ничего. Я понимаю, что ты имел в виду. Кругом одни Джен. Я даже подумывала сменить имя.

– К девяностым это имя скатилось на четырнадцатое место, возможно, как раз из‑за того, что набило оскомину, – подумал я и заморгал, вдруг осознав, что сказал это вслух.