Еще несколько недель, и ты сможешь сделать ручкой этому ужасному месту, правда, старик?

– Тебе известно о моем новом поручении?

– Известно? Я помог все это устроить!

– Ты – что?

– Ну, больше всего постарался твой двоюродный брат Вильдимуир, именно он организовал для тебя это поручение, – сказал Тембидат, широко улыбаясь. – Он первым услышал о недоумках ученых, которые позволили дикарям гор захватить их в плен, и тотчас же начал проводить работу среди людей короналя, чтобы именно тебя поставили во главе спасательной экспедиции. Потом он рассказал об этом мне, а я замолвил за тебя словечко в департаменте по делам пограничных районов, где, как и можно было ожидать, царит страшное возбуждение по поводу всей этой истории, так как речь идет об открытии новой примитивной культуры. Если удастся найти правильный подход к решению проблемы, это может привести к увеличению бюджета департамента. Нужен человек, который поднялся бы туда и успешно провел с ними переговоры. А мне удалось убедить самого Инамона Газнависа, что, принимая во внимание твой дипломатический опыт, лучшей кандидатуры, чем твоя, им не сыскать. Важен и тот факт, что ты уже находишься здесь, в Ни‑мойе, – всего‑то рукой подать до предгорий Граничья Кинтора, и поэтому…

– Погоди минутку – перебил его Харпириас. – Не могу поверить своим ушам. Мало того, что меня засунули на эту жалкую должность и похоронили здесь, лишив надежды хоть когда‑нибудь вырваться из этой дыры! Неужели вы с Вильдимуиром думаете, что мне будет лучше, если вы втянете меня в совершенно безумное предприятие, отправив в кошмарный замороженный район, куда не ступала нога цивилизованного человека?

– Несомненно.

– Каким образом?

Тембидат посмотрел на него словно на тупицу.

– Послушай, Харпириас, – сказал он. – Предложенная экспедиция – твой единственный шанс спастись от необходимости провести остаток жизни, перекладывая с места на место дурацкие министерские бумажки в этом кабинете.

– Ты мне когда‑то клялся, что корональ через несколько месяцев простит меня и позволит вернуться в…

– Послушай меня, – перебил Тембидат. – Корональ и думать о тебе забыл. Ты считаешь, у него нет других забот? Единственное, что он, вероятно, помнит о Харпириасе Малдемарском – это то, что последний когда‑то сделал нечто такое, что очень рассердило принца Любовина. А Любовин может так досадить короналю, что тот не хочет снова его сердить.

Поэтому, когда кто‑либо из нас поднимает вопрос о твоем возвращении на Замковую гору, он просто отмахивается, не желая даже разбираться, что именно ты тогда натворил. А через какое‑то время он даже не вспомнит, кто ты такой и на каком основании тебя следует вернуть в Замок. Ладно.

Теперь тебя посылают в Граничье спасать группу пропавших ученых из лап затерянного племени злобных дикарей. Без сомнения, это путешествие будет крайне мучительным и изнурительным, и в ходе его тебе придется совершать героические поступки.

– Без сомнения, – мрачно согласился Харпириас.

– Это уж точно. Будь серьезным, Харпириас.

– Я стараюсь. Но это нелегко.

Он и сам удивлялся, каким резким, циничным и подозрительным сделало его пребывание в Ни‑мойе. Харпириас с Замковой горы был совсем другим.

Иногда в последнее время он едва узнавал сам себя, так основательно он изменился.

Тембидат, нимало не смущаясь, продолжал:

– Следовательно, твое путешествие станет славным героическим походом.

Ты смело отправишься в северные земли, в чрезвычайно сложных обстоятельствах выполнишь задачу и, несмотря на все опасности, благополучно вернешься обратно, причем вместе с освобожденными благодаря тебе пленниками.