Исходя из предположения, что эти кости принадлежали легендарным сухопутным драконам, группа из восьми или десяти палеонтологов получила разрешение от администрации Зимроэля отправиться на поиски ископаемых останков. Метаморф по имени Коринаам, уроженец Ни‑мойи, который, как и многие его соплеменники, уже давно зарабатывал на жизнь тем, что указывал охотникам путь в легкодоступные районы арктической области, был нанят проводником.

– Они отправились туда в начале прошлого лета, – рассказал Хептил Маглоир, маленького роста вруун из Департамента древностей, который подписывал разрешение на эту экспедицию. – Многие месяцы от них не было никаких вестей. И вдруг поздней осенью, как раз перед началом сезона снегов в Граничье, Коринаам вернулся в Ни‑мойю. Один. Все участники научной экспедиции захвачены в плен, сообщил он, а его отпустили и уполномочили вести переговоры об условиях их освобождения.

– В плен? И кто же их захватил? – удивился Харпириас. – Ведь не горцы же?!

Было известно, что племена оборванных полуцивилизованных кочевников действительно в изобилии бродили по горам. Время от времени они спускались в равнинные районы Зимроэля и предлагали на продажу меха, кожи и мясо обитающих на севере животных, на которых охотились. Но эти горцы, какими бы дикими они порой ни выглядели, никогда не пытались бросить вызов гораздо более многочисленным и могущественным городским жителям Маджипура.

– Не у горцев, нет, – ответил вруун, едва достающее Харпириасудо колен существо со множеством щупалец. – По крайней мере, не у тех, с которыми нам раньше приходилось иметь дело. По‑видимому, исследователей захватили воинственные варвары – ранее неизвестные нам коренные обитатели Граничья Кинтора.

– Затерянная раса? – переспросил Харпириас, неожиданно заинтересовавшись. – Вы хотите сказать, какая‑нибудь изолированная от мира кучка метаморфов?

– Люди. Одичавшие потомки небольшой группы торговцев мехом, как говорит Коринаам, которые забрели в верхние области Граничья тысячи лет назад и случайно застряли – или нарочно остались – в маленькой, окруженной льдами долине, до недавней череды сравнительно теплых лет полностью отрезанной от остального Маджипура. Они деградировали и скатились в самую неприглядную дикость, и ничего не знают о внешнем мире. Например, они не имеют ни малейшего представления о том, что Маджипур – планета невероятно огромных размеров, на которой живут миллиарды людей. Они полагают, что весь мир очень похож на их собственную область и населен несколькими разрозненными племенами первобытных существ, живущих охотой и собирательством.

А когда им рассказали о коронале и понтифексе, они, очевидно, сочли их всего лишь предводителями мелких племен.

– Но зачем им было захватывать в плен ученых?

– Главная забота этих людей, если я могу оказать им честь, назвав этим именем, – ответил вруун, – чтобы их просто оставили в покое.

Они желают, чтобы им позволили и дальше жить в крошечной долине за стеной из снега и льда так, как они привыкли, и оградили их изолированный мирок от вторжений посторонних.

Они потребовали гарантий от короналя. И намереваются держать наших палеонтологов в заложниках до тех пор, пока мы не заключим с ними соответствующий договор.

Харпириас мрачно кивнул.

– Значит, меня посылают с дипломатической миссией к этой горстке живущих в горах дикарей?

– Именно так.

– Прекрасно. И, полагаю, я должен подняться в горы, прийти к ним и со всей возможной любезностью сказать – при условии, что я вообще найду с ними общий язык, – что корональ глубоко сожалеет о прискорбном нарушении границ их частного владения, уважает их священные территориальные права и заверяет, что никто даже не попытается поселиться в малоприятном холодильнике, в котором они предпочитают жить.