На безоблачном небе полуденное солнце сверкало горячим к блеском. Человек, сидящий в машине, вытер лицо платком. В закрытой со всех сторон кабине было жарко.

Он посмотрел на часы.

И вдруг машина замедлила скорость. Пилот ни до чего не дотрагивался, он сидел в той же позе, откинувшись на спинку мягкого сиденья. Перед ним находился только маленький, изящно оформленный щиток с двумя миниатюрными циферблатами. Ничего, что можно было бы назвать системой управления, в кабине не было: ни штурвала, ни педалей, ни каких‑либо рукояток.

А машина продолжала все больше и больше замедлять скорость, не снижая высоты, пока не повисла над морем почти неподвижно.

Тогда пилот отодвинул боковое стекло и подставил лицо в рвавшемуся ветру.

Было ясно, что он хотел освежиться, не пользуясь внутренней вентиляцией, и что остановка произошла по его воле.

Это был человек уже преклонных лет. Его густые, коротко остриженные волосы были совсем седыми. Высокий лоб избороздили морщины. Однако он казался крепким и здоровым. Серые глаза, не утратившие блеска, смотрели ясно и твердо. Энергичная линия губ и развитый подбородок выражали сильную волю.

Он был одет в легкий белый костюм. Рубашка с короткими рукавами оставляла обнаженными его руки, гладкие и сильные, как у юноши. Брюки, не доходившие до колен, позволяли видеть загорелые ноги с рельефными мышцами. Талию стягивал очень широкий пояс синего цвета.

Несколько минут этот человек дышал чистым, насыщенным запахами озона и водорослей морским воздухом, потом задвинул стекло.

Машина полетела с прежней быстротой, повернув прямо на восток.

В момент поворота какая‑то крупная птица едва не столкнулась с нею. При большой скорости такое столкновение было бы небезопасным, но с поразительной легкостью аппарат скользнули сторону, перевернулся и избежал встречи. Любой летчик‑истребитель двадцатого века мог бы позавидовать непринужденному изяществу и точности этого маневра.

И снова пилот ни до чего не дотронулся, не сделал ни одного движения. Он словно не заметил ни опасности, ни того, что машина сама избежала ее. Казалось, что где‑то рядом с ним находился второй пилот, который, оставаясь невидимым, управлял полетом

Машина летела совершенно беззвучно. Ни малейшей дрожи не чувствовалось внутри нес. Если не смотреть вниз, можно было бы подумать, что она стоит на месте.

Пилот сидел в удобном кресле, расположенном в середине корпуса аппарата. Вся передняя часть машины была прозрачна, что давало очень широкий кругозор, задняя часть постепенно суживалась, кончаясь относительно небольшим стреловидным стабилизатором. Длина машины достигала четырех метров при ширине не более восьмидесяти сантиметров в средней части.

Человеку, незнакомому с се устройством, невозможно было догадаться, какие силы держали эту машину в воздухе и позволяли ей менять скорость в столь широких пределах.

Стрелка указателя дрожала около цифры “6000”.

Далеко на горизонте появилась полоска берега, и вот уже машина снова летит над зеленой панорамой Земли.

Прошло около часу.

Машина уменьшила скорость и снизилась.

Пилот вынул из кармана небольшую плоскую коробочку, открыл крышку и нажал несколько кнопок, в два ряда расположенных с ее внутренней стороны. В кабине послышался слабый шорох. Потом чей‑то голос произнес громко и отчетливо:

– Люций слушает.

Казалось, что владелец голоса находился тут же, в кабине, звук исходил как будто из приборного щитка.

– Я где‑то близко от вас, – сказал пилот. – Дайте направление. Мой индекс 1637‑М‑2.

– Даем, – ответил голос. – Настраивайся на номер 33, индекс 8889‑Л.

Пилот наклонился к щитку и переставил маленькую стрелку на одном из циферблатов. Почти тотчас же в центре прибора вспыхнула крохотная синяя точка.

– Лечу правильно, – сказал пилот.