— Как тебе угодно.

— Добавился материал о Лорейн Стэнли. Так что сегодня ты весь день будешь изучать дела, а завтра утром представишь нам свои заключения. Все ясно?

Ричер кивнул.

— Кристально ясно.

— Предварительные у тебя есть?

— Что предварительные?

— Заключения. У тебя уже есть какие-нибудь мысли?

Ричер взглянул на Харпер. Как раз в этом месте верный подчиненный должен был бы сообщить своему начальнику о том, что у Ричера есть возражения. Но молодая женщина промолчала. Лишь опустила взгляд и принялась сосредоточенно размешивать кофе.

— Дайте сначала ознакомиться с делами, — сказал Ричер. — Пока что слишком рано что-либо говорить.

Блейк кивнул.

— У нас есть шестнадцать дней. Пора уже добиться определенного прогресса.

— Я все понял, — сказал Ричер. — Быть может, завтра будут хорошие новости.

Блейк и Харпер посмотрели на него так, как будто он сморозил глупость. Затем все налили себе кофе, взяли печенье и разобрали газеты, словно приготовившись убить время. Сегодня было воскресенье. И расследование застопорилось. Это было очевидно. Ричеру были знакомы все признаки этого. Каким бы срочным ни бывает дело, рано или поздно наступает момент, когда идти больше некуда. Боевой запал сгорает, и ты сидишь сложа руки, как будто во всем мире у тебя нет никаких дел. А весь мир вокруг бушует, требуя от тебя результатов.

После завтрака Харпер проводила Ричера в комнату, очень похожую на ту, которую он представлял себе, трясясь в «Сессне». На верхнем этаже, тихая, заставленная светлыми дубовыми столами и уютными мягкими стульями. За стеной из сплошных окон сияло солнце. Единственным отрицательным моментом была стопка папок высотой в фут. Темно-синие корочки с золотыми тиснеными буквами «ФБР».

Стопка была разделена на три части, каждая их которых была перетянута толстой резинкой. Ричер разложил их на столе в один ряд. Эми Каллан, Каролина Кук, Лорейн Стэнли. Три жертвы, три стопки. Ричер взглянул на часы. Десять часов двадцать пять минут. Запоздалый старт. Солнечные лучи прогрели комнату. Ричера потянуло в сон.

— Ты не пытался связаться с Джоди, — заметила Харпер.

Покачав головой, он промолчал.

— Почему?

— Бессмысленно. Судя по всему, она куда-то уехала.

— Может быть, она перебралась к тебе. В дом, где раньше жил ее отец.

— Может быть, но я в этом сомневаюсь. Джоди там не нравилось. Слишком уединенно.

— Но ты пробовал звонить туда?

Ричер покачал головой.

— Нет.

— Беспокоишься?

— Бессмысленно беспокоиться по поводу того, что ты все равно не в силах изменить.

Харпер ничего не ответила. Наступила тишина. Ричер пододвинул к себе папку.

— Ты это уже читала?

Молодая женщина кивнула.

— Я каждый вечер перечитываю дела и знакомлюсь с заключениями.

— И как, есть тут что-нибудь?

Харпер посмотрела на стопки, каждая из которых имела дюйма четыре в толщину.

— Есть, и немало.

— Что-нибудь существенное?

— А это уж тебе решать.

Неохотно кивнув, Ричер стащил резинку с дела Каллан. Открыл папку. Сняв пиджак, Харпер устроилась напротив. Закатала рукава рубашки. Солнце светило ей прямо в спину, просвечивая рубашку насквозь. Ричеру были видны плавные линии упругой груди. Мягко огибавшей ремень кобуры под мышкой и обрывавшейся к плоскому животу. Колыхавшейся в такт дыханию.

— Принимайся за работу, Ричер, — сказала Харпер.

Это самый напряженный момент. Ты проезжаешь мимо, не быстро, но и не медленно.