Государь и его министры нервничали, с нетерпением ожидая, когда же наконец посол Дюгамель прибудет из Каира в Санкт-Петербург, возьмёт верительные грамоты и отправится в Тегеран на смену Симоничу. Но вот и эта проблема решена. Недавно Николай I принял Дюгамеля, пожурил его за медлительность и, выпроваживая в Персию, приказал:

— Англия с помощью интриг пытается открыть в портах Каспийского моря свои консульства. Вот, пожалуй, тот камень преткновения, на котором англичане должны споткнуться. Вы никогда им не сделаете уступок в этом вопросе. А во всём ином желаю, чтобы жили вы с англичанами в добром согласии…

Проводив Дюгамеля, государь успокоился. «Теперь, кажется, Сент-Джему сердиться не на что — все требования англичан выполнены». И вдруг ему доложили, что его высокопревосходительство посол Англии Кланрикард просит аудиенции. Что ещё опять? Император назначил день, когда он примет англичанина…

Жёлтые венские коляски, запряжённые шестёрками лошадей, въехали во двор после полудня. Государь смотрел в окно, как Нессельроде, Кланрикард и целая «туча» сопровождающих вельмож, предупредительно уступая дорогу англичанину, удалились в отведённый им покой. И, сказав камердинеру, что он выйдет в аудиенц-залу к вечеру, приказал его не тревожить.

Вечером, по обыкновению, в военной форме, — голубой мундир с лентой, при эполетах, — Николай I в сопровождении свиты прошествовал в зал. Кланрикард учтиво встретил его, раскланиваясь и улыбаясь. Сели за стол.

— Как вы переносите нашу осень, сэр? — любезно спросил император.

— Ну что вы, ваше величество! Погода вполне сносная. Мы ехали превосходно. — Кланрикард чуть заметно улыбнулся Нессельроде. — Его сиятельство Карл Васильевич выражал беспокойство по поводу продвижения в Персию посольской миссии Дюгамеля. Путь, говорит, дальний, а осеннее ненастье нескончаемо…

— По нашим расчётам, Дюгамель прибудет в Тегеран до наступления холодов, — отвечал император.

— Пожалуй, да, — согласился Кланрикард. — Но русская медлительность! Увы, она заставляет опасаться заморозков.

— Что вы имеете в виду, господин посол? — спросил Николай.

— Ваше величество, прошло полгода с того дня, как посольство получило отставку, но граф Симонич пребывает в Тегеране и поныне. Я могу понять истинную причину вашей медлительности, но, увы, этого не могут понять ни королева Виктория, ни премьер Мельбурн, ни лорд Пальмерстон. У них, боюсь, создастся впечатление, что русские умышленно затягивают смену посольства, чтобы выиграть время для каких-то действий в Кабуле.

— Ну, это абсурд, господин Кланрикард, — развёл руками Нессельроде. — Полнейший абсурд.

— Лорд Пальмерстон обеспокоен пребыванием в тех местах поручика Виткевича, — уточнил англичанин. — Если у него нет никаких дел к Дост-Мухаммеду и гератским ханам, то почему он находится там? К тому же, по сообщениям служащих Ост-Индской компании, Виткевич имеет при себе бумаги, обеспечивающие ему неограниченные полномочия.

— Господину Дюгамелю дано указание немедленно отозвать поручика Виткевича и направить в Россию, — заверил Нессельроде и посмотрел на императора. Тот чуть заметно кивнул и заговорил сам:

— Да, господин посол, поручик Виткевич отозван. Но во избежание кривотолков, я должен сообщить вам, что направлен он был в Кабул для собирания сведений, относящихся исключительно к торговле.