— Познакомься, капитан, — сказал Бахметьев. — Это купец второй гильдии Герасимов… Михайла Тимофеевич.

— Мы уже немного знакомы, — ответил Михайла и протянул руку.

— Что-то не помню, — притворился Басаргин.

— А письмо Тимирязева помните-с?

— А! Так это был ты тогда! — повеселел Басаргин, — Ну что ж, я прочитал письмо генерала и должен вам сказать — беру курс: два румба влево…

Бахметьев засмеялся, да и Михайла понял, что с этой минуты они с командиром эскадры — союзники. Но непонятно было: почему капитан первого ранга ест-пьёт с врагом Герасимовых?

— А как же сети? — спросил Михайла и украдкой посмотрел на Мир-Багирова. Из своего угла тот косо поглядывал на офицеров и на Михайлу, видимо, догадывался — происходит что-то неладное. Встревоженно смотрела и мадам, сидевшая с ним. «Интересно, чья она?» — подумал Михайла и спросил опять: — С сетями как быть? Этот каджар все сети мои снял на том побережье,

— Не знаю, не слыхал, — вскользь бросил Басаргин.

Михайла смутился. И тот, поняв его смущение, покровительственно сказал:

— Ладно, не хнычь, найдутся твои сети…

Затем Басаргин вполголоса заговорил с Бахметьевым. Говорил так тихо, что и Михайла не понял, о чём. А Мир-Багиров совсем изменился в лице, куда его пьяная удаль делась! Вёл себя затравленно: вздыхал, поворачивался то в одну, то в другую сторону. И Михайла, посмеиваясь в душе, презрительно окинул его взглядом и уставился жадно на молодую особу. «Чья она?» — опять спрашивал себя и удивлялся, какие большие и какие голубые у неё глаза. И личико — белое-белое, даже синенькие прожилочки видны. Женщина почувствовала его жадный, горячий взгляд и покраснела. «Боже ты мой, как она хороша-то! — выговаривал он про себя. — Вот бы такую мне! А то сватают Лушку Мясоедову. Разве Лушка чета этой красавице? И откуда эти господа дворяне берут таких красивых? Во всей Астрахани такой не сыщется!»

— О чём задумался, Михайла Тимофеевич? — услышал купец голос Басаргина. — Говоришь, завтра отправляешься за мукой?

— Да, господин капитан…

— Жаль, только познакомились… Ну ничего. Кап приплывёшь обратно, я тебя разыщу. А сейчас, позвольте, я отлучусь…

Остаток вечера Бахметьев и Михайла сидели за столиком вдвоём. Полковник говорил своему молодому приятелю, чтобы на Басаргина не сердился: он понимает что к чему, но сначала надо покончить все дела с Мир-Багировым. «Два румба — влево» надо понимать так, что Басаргин поворачивается лицом к Герасимовым и впредь будет их опекуном и благодетелем.

Михайла слушал Бахметьева вполуха и не сводил взгляда с красавицы. Он залился краской стыда, сердце его заполнилось огнём, когда увидел, как Багиров положил руку женщины на свою ладонь и начал поглаживать.

— Ну, сволочь! — проворчал Михайла. — Пойдёмте, господин полковник. У меня что-то голова разболелась…

У выхода он не утерпел — оглянулся назад и заметил, как женщина улыбнулась ему.

— А в общем-то хорошо, господин полковник, — засмеялся Михайла и твёрдо решил: «Приеду сюда опять — обязательно разыщу её!»

ЗЛО ПОГОНЯЮТ ЗЛОМ

Ночь выдалась тёмная. Жёлтый серпик народившейся луны робко пробирался по чёрному звёздному небу. Ветер дул с гор, раскачивая и относя шкоут от причала. Сходни были убраны. Все, кроме вахтенного матроса, спали сном счастливых праведников: завтра поутру решили сниматься с якоря и плыть в Астрахань.