Присел перед ней на корточки, сдвинув шляпу на затылок:

— Ну что ж ты наделала, девочка? — ласковым увещевательным тоном сказал Миша, проникновенная глядя девушке в лицо.

— Она Ясю сказала, что его отец приехал! — возмущенная его доброжелательным отношением к мерзавке, выпалила Эля, — Как раз когда ребенок потихоньку забывать стал!

— Я совсем не забыл папу! — немедленно запротестовал Ясь, — Ты ж сама говорила: я должен всегда помнить о тех, кто меня любит!

— Вот именно! — фыркнула Эля и осеклась. После всего случившегося не хватало еще самой наговорить ребенку каких-нибудь травмирующих глупостей. Чтоб тебя там черти драли, Виктор, в твоей Америке!

— Видишь, сколько пр-роблем из-за тебя? — проворковал Миша, — Р-рассказывай, как то жар-ркое подговор-рило тебя р-ребенка укр-расть.

— Какое жаркое? — непослушными губами пролепетала девчонка.

— А котор-рое во-он там догор-рает, — Миша невозмутимо махнул в сторону стены, возвышающегося над ней дымного столба и пока еще далеких завываний пожарных машин.

— Не влепи ты ему пулю в бензобак, мы б его самого расспросили и уже сегодня вышли на организатора, — недовольно проворчал Цви.

— Азохен вэй! Что ж поделаешь, если у меня р-рефлексы! — в очередной раз сокрушенно развел руками Миша и печально вздохнул, — А тепер-рь, девочка, тебе отдуваться. Р-рассказывай…

— Ничего я вам рассказывать не буду! — юный Миша в его лапсердаке и пейсах не казался молоденькой няньке опасным и она начала приходить в себя, — Милицию вызывайте, с ними и буду разговаривать.

— Может и правда… — начала Эля. А что, сейчас она позвонит Александру, тот примчится вместе с «жеванным» и вытрясет из Наташи все, вплоть до пломб на зубах.

Но Миша уже протянул руку и нежным, изящным движением взял нянькину ладонь, словно собираясь повести ее в старинном менуэте.

— Вас тр-ренер на кар-рате захвату большого пальца учила? — с любопытством осведомился он у Яськи, — Показать, как это пр-равильно делается? — он быстрым движением прихватил Наташин большой палец и резко выгнул его назад. Девушка тонко, по заячьи закричала. Эля одним рывком развернула Яся к себе и прижала его мордаху к своему животу:

— Миша, что вы делаете! При ребенке! — возмущенно вскричала она.

— Ничего, пусть р-растет сильным, отважным евр-рейским мальчиком, — меланхолично сообщил он.

Эля зло поглядела на него — как-то ей такая отвага не очень нравилась. А Миша невозмутимо снова крутанул нянькин палец. Девчонка отчаянно забилась.

— Я ему сейчас еще щипцы из кухни принесу! — поймав ее молящий, полный слез взгляд, прикрикнул метрдотель, — Милицию ей вызови… Ты посмотри на нее!

— Я скажу, скажу… — судорожно всхлипывая, закричала Наташа, выдирая свой палец.

Миша чуть ослабил хватку…

— Если б он сказал, что хочет унести ребенка, разве б я согласилась? — сквозь всхлипы выдавила она.

— А кто тебя знает, — небрежно пожал плечами Миша.

— Я ничего плохого не хотела! Моя смена перед вашим приездом началась, я едва переодеться успела, вот пусть они подтвердят, — кивая на мэтра завопила нянька.

— Правильно, предыдущая смена у Эстер Марковны была, она бы такого безобразия никогда не допустила!

— Вы ж сами отказались бабе Эстер за две смены платить, сказали, что она уже старая! — неожиданно прогудел охранник.