|
Дети, слушая и мечтая, осмысливают все лишь наполовину, а когда уже взрослыми мы пытаемся вспомнить, воспоминания получаются скучными и прозаичными, ибо мы уже отравлены ядом жизни. И все же некоторые просыпаются, увидев во сне диковинные фантазии зачарованные горы и сады, фонтаны, поющие на солнце, золотые пики гор, обрывающихся к ласковым морям, долины, простирающиеся вокруг спящих городов из камня и бронзы, удальцов, разъезжающих на белых лошадях, покрытых попонами по опушкам густых лесов. И тогда мы догадываемся, что заглянули в прошлое, в мир чудес, через ворота из слоновой кости, открытые для нас прежде, когда мы еще не были так мудры и несчастны. Куранес внезапно обрел старый мир своего детства. Ему снился дом, где он родился, большой, увитый плющом. В этом доме жили тринадцать поколений его предков, там он мечтал умереть и сам. Благоуханной летней ночью при луне Куранес тайком пробежал через сады, спустился вниз, по террасам, мимо старых дубов в парке, и вышел на длинную белую дорогу, ведущую в деревню. Она была очень старая на вид, с развалившимися домами на околице, будто начинающая убывать луна. Куранес невольно задумался: что же таится в домах с островерхими крышами сон или смерть? Улицы поросли осокой, а дома смотрели на него туманным взглядом окопных стекол, либо пустыми черными глазницами. Куранес нигде не останавливался, будто шел к указанной цели. Он не проявлял своеволия, опасаясь, что все вдруг окажется иллюзией, как мечты и устремления повседневной жизни, никогда не приводящие к цели. Потом он прошел по улице, спускавшейся вниз, к обрыву, и внезапно оказался на краю света, у бездны, где стояла и деревня, и весь мир. Дальше открывалась взору бесконечная пустота, не отзывавшаяся эхом, и небо на ней было пусто, оно не освещалось даже ущербной луной и мерцанием звезд. Вера побудила Куранеса сделать шаг вперед, и он полетел вниз, все дальше и дальше, минуя тьму, неприснившиеся сны, слабо светящиеся сферы, былые сновидения и крылатых, смеющихся эльфов, которые, казалось, высмеивали всех мечтателей мира. Потом Куранес разглядел во тьме ущелье и город в долине, сверкающий вдали на фоне неба, моря и снежной вершины горы, обрывающейся к морю. Куранес проснулся в тот же миг, как увидел город, но ему хватило и мига. Он сразу узнал Селефаис, город в долине Оот-Наргай за Танарианскими горами. Там его дух бродил целую вечность тот час давнего летнего полдня, когда он убежал от няньки и заснул возле деревни, убаюканный теплым ветерком с моря и плывущий над горой облаками. Когда его нашли и разбудили, он отбивался изо всех сил, потому что во сне должен был отплыть на золотой галере в чудесные края, где море смыкается с небом. Вот и теперь, проснувшись, Куранес почувствовал досаду, потому что нашел наконец сказочный город после сорока тоскливых лет. Но через три ночи Куранес снова вернулся в Селефаис. Как и раньше, ему сначала приснилась деревушка, сонная или вымершая и бездна, в которую он должен был тихо слететь. |
