|
Да и «Хэнт-300» парами проносились с завидной регулярностью – каждые двадцать минут. Один из них даже сделал напоказ «бочку». Возможно, это был кто-то из обманутых поклонников Саломеи. На базе летчики не давали ей проходу. А может, это были дружки Бони, ведь она не знала слова «нет», и этим многие пользовались. И вообще, лейтенант Клейст была на удивление противоречивым человеком. С одной стороны, она любила порассуждать о семье и чистоте отношений между мужчиной и женщиной. А с другой – не пропускала ни одного мужика, а если напивалась, то обязательно ввязывалась в драку с военной полицией. Другие после подобных приключений оказывались в тюрьме, но только не Бони. И даже в бою трудно было представить человека более непредсказуемого. Когда все шли в атаку, она искала укрытие, а когда звучала команда «Организованный отход», она вдруг гнала свой «скаут» в атаку и зачастую в одиночку обращала врага в бегство. Если ее машину притаскивали в бокс с разбитой вдребезги кабиной, механики, посмотрев на номер «скаута», даже не спрашивали, что с пилотом. Все знали – пилот жив. Между тем в прошлом Бони мечтала стать учительницей начальных классов, а в армию пошла только потому, что ей понравился рекрутер, расписавший прелести военной службы. Но в самый ответственный момент после ночи любви рекрутер смылся, а Бони осталась один на один с «верным ящиком», как назывался договор, не имеющий обратной силы. Чтобы не попасть под суд, Бони пошла на службу. «На годик», как она любила повторять. – Эй, подружка, – прозвучал в эфире голос Грэя Слайдера. – Посмотри, кажется, у меня левая опора «гребет». Саломея оценивающе посмотрела на машину Грэя и ответила: – Ничего подобного. Все в порядке. Просто у тебя датчик замыкает и мигает лампочка. – Скорее всего, – согласился Грэй и разразился гневной тирадой по адресу механиков, которые если что-то и починят, то другое обязательно сломают. Радар снова захватил воздушные цели и пискнул. Саломея ждала продолжения его «песни», но ничего не происходило. Бортовой компьютер срочно сверял базы данных, а на экране светилось: «Цели не определены». – Ну чего тут определять, железка? – удивилась Саломея. Все и так ясно – очередная пара «Хэнт-300». Но система опознавания не спешила с ответом и в конце концов обвела метки оранжевым цветом. Раз цели не опознаны, значит, враги. Два штурмовика пронеслись мимо, но радар так и не исправился, продолжая считать их «злобными чижами». – Сэр, говорит лейтенант Линсдоттер, – зазвучал на открытой волне голос Фэйт. – Может, это ошибка, но мой компьютер не опознал две воздушные цели. Пишет, что это «враг»… – Мой тоже, сэр, – неожиданно заявил Грэй. – И у меня та же картина, – призналась Саломея. – О’кей, ребята, разворачиваемся в боевой порядок! Кажется, мы их нашли! – Голос полковника прозвучал радостно, словно он успел на веселый праздник. Затем его тональность изменилась и послышалась скороговорка заученных команд, предназначенных пехотным командирам и танковой поддержке. Саломея ждала, что полковник вызовет и авиацию, но ничего подобного она не услышала, командир лишь добавил: – Предупреждаю сразу, чтобы вы не надеялись, – связи с лагерем и судами на орбите у нас нет. |
