– Есть самый полный. Скорость сто, сто двадцать, сто семьдесят, двести пять… – комментировал оператор, хотя те же цифры я видел и на приборной панели, как и сотни других показателей. Двести тридцать, наш теоретический максимум. Вот только группа перехвата, очевидно, была быстрее. Легкие маневренные суда перехватчики выдавали под пятьсот километров в час, и мы от них уйти не могли никак.

– Вспышка по фронту! – предупредил адъютант, и в тот же миг взрыв гигантского снаряда почти снес мне внешний периметр щитов. Трехсотка, не меньше. Совсем как у меня на Фениксе, вот только у противника таких перехватчиков – десяток! И если они навалятся разом.

– Батареи не спать! Даю окно. – приказал я, выделяя в щитах щели для ответной стрельбы. В тот же миг небо осветилось десятками очередей. ПВО работало, не жалея боеприпасов и первый же заход штурмовиков кончился для них потерями. Маневренность, орудия… все это не имело никакого смысла если ты не можешь выдержать даже один удар.

Зенитные пушки заставили перехватчики разорвать строй, и в тот же миг им во фланги ударили наши истребители. Бой длился меньше минуты, но за это время враги потеряли пять из десяти судов сбитыми, еще два уходили с чадящими двигателями, и только три ушли без повреждений.

– Не преследовать! – приказал я, когда увидел, как катера Вяземской идут в очевидную ловушку.

– Группа противника разделилась, основная часть идет на соединение с второй эскадрой, за нами держатся два легких крейсера и несколько фрегатов с звеньями прикрытия. – отчитался оператор, заставляя на мгновение отвлечься от щитов. Всё верно, враги разделились, но даже так у них было преимущество пять к одному. Такое не выигрывается даже чудом. Разве что мы сумеем их отвлечь?

– Идут на сближение, скорость двести пятьдесят. До Ханты Мансийска не дотянем. Вызывать группу перехвата? – спросил Михаил.

– Нет. Ни в коем случае, их слишком много. – ответил я. – Сколько двигатели могут работать в форсажном режиме?

– Еще семь минут, ваше высочество. – ответил адъютант Долгорукого. – Не уйдем, только оттянем.

– Может нам и не надо… – проговорил я, крутя наше положение в голове со всех сторон. По любому выходило, что сделать мы ничего не можем. Придется принимать бой, а учитывая маневренность противника, они еще и смогут навязать его нам на выгодных для себя условиях.

– Как они избежали наших радаров? – спросил я вслух. – Что может поглощать радиоволны?

– Пресс, ваше высочество. – тут же отозвался адъютант. – Но недавно считалось что создание конструкта такой плотности и стабильности – невозможно.

– Пресс? Всё так просто? – я даже не поверил своим ушам.

– Кхм, чтобы накрыть корабль нашего размера – это уже чрезвычайно сложно, тем более что пресс – это движимый конструкт первого порядка. Придется его постоянно обновлять. – начал было углубляться в теорию адъютант, но я его уже не слушал. То что было невозможно для других – я освоил первым.

Прессом я бился с тварями. Прессом прикрывался от пуль. Пресс первым сумел трансформировать в когти. Пресс держал между двумя сферами для создания эффекта тумана, и то, что сейчас он должен иметь лишь гигантские размеры, для меня ровным счетом ничего не значило.

– Всем судам сопровождения – сесть на верхнюю палубу! – приказал я, настраивая проводящий контур под новую задачу. – Не можете сесть, держитесь вплотную. Двигатели – самый малый вперед, внешние маневровые в минус, высота двести. Держитесь так чтобы тепловой след уходил в лес.

Я даже не слушал подтверждение моих приказов, какими бы безумными они не выглядели для окружающих, их выполнят.